Мир по Тому Хэнксу. Гэвин Эдвардс

как получил удар в лицо женской рукой» [5]. Его явно с кем-то перепутали. Том был одет в серое пальто c ворсом, как настоящий злодей. После этой ужасной встречи он шел в школу и всю дорогу плакал – не столько от боли, сколько из-за несправедливости. Еще одно утро, когда Том не управляет собственной судьбой.

      Бад отличался неугомонностью и скептически относился к тому, что его новая жена обратилась в веру мормонов. Его второй брак продлился меньше двух лет, а потом он собрал вещи и уехал из города. «Когда он и она расстались, я больше не видел этих людей, – говорил Том о своих бывших сводных братьях и сестрах. – О некоторых из них я получал вести, но по большей части понятия не имею, где они» [6]. По подсчетам Тома, семья переезжала семь раз за восемь лет в разные города Северной Калифорнии – Реддинг, Сакраменто, Плезант-Хилл, Сан-Матео, Аламеда, Окленд – или, как выразился Том, «не намного дальше, чем можно уехать на полбаке бензина в трейлере U-Haul, груженном всякой всячиной» [7].

      Том осторожно говорит, что кочевое детство его не травмировало, и он рассматривал его как возможность побывать в разных жизненных ситуациях. Он шутил: «Если в доме не было нужной нам вещи, например шкафа, мы переезжали в другой дом, где шкаф был» [8].

      Он вместе с братом и сестрой периодически навещал маму, отправляясь на автобусе к ней в Ред-Блафф, в Калифорнию. «И вот чего никогда не бывало, – рассказывал Том о тех поездках, – мы никогда не сидели рядом с такими, у кого был довольный вид или кто был бы с нами дружелюбен. На нас либо не обращали внимания, либо мы сидели рядом с пьяницами» [9]. Иногда поездки были страшными, а иногда получались волшебные.

      «Через некоторое время я прочитывал не только все комиксы, что взял с собой, но и всю рекламу в сборниках. В конце концов, я просто смотрел в окно и мечтал. Это было автопутешествие, замечательное, какими бывают автопутешествия, только без мамы и папы на переднем сиденье. У меня лежало немного денег в карманах, и мне надо было преодолеть определенное расстояние. Это было похоже на странствие в безмятежном коконе. Разжигало воображение».

      Младший брат Тома Джимми остался с матерью после расставания родителей: она не могла позволить себе содержать больше одного ребенка. Джимми остро чувствовал разделение со старшими братьями и сестрой, и их приезды причиняли ему боль и не способствовали сближению.

      Возвращаясь домой, Том занимался дзюдо и играл в бейсбол в Малой лиге, но ему нравилось одиночество. По его словам, он никогда не скучал. Том воображал, что консервный нож – это вертолет; кожаный ремень превращался в скоростной поезд; и с любой вещью он мог возиться часами. «Я научился занимать себя целыми днями, не нуждаясь в каких-либо развлечениях. Я размышлял о всякой вуди-алленовщине: “Когда солнце сгорит?”, “Почему мир такой аккуратный?”, “Почему Джеймс Бонд крутой?”» [10]. Юношеская восторженность еще не столкнулась с ограничениями зрелости. «Возможно, в десять или одиннадцать я буду задаваться вопросами: “Почему я ощущаю одиночество? Почему я ощущаю себя