Опасности путешествий во времени. Джойс Кэрол Оутс

меня в нос.

      Собираем незаконные вещи, прячем их под половицы и накрываем ковром.

      – Адриана, это будет нашим секретом. Обещаешь?

      – Обещаю, папа!

* * *

      Да, я знала про Ликвидацию еще тогда. И сейчас знаю, чтό она собой представляет.

      Не хочу уподобиться дяде Тоби. Больше не желаю высовываться – чтобы не засветиться.

      Я тысячу раз поклялась отбыть срок Изгнания, не нарушая Инструкций. И дала себе обещание в один прекрасный день вернуться домой к семье.

      Нельзя допустить, чтобы меня «испарили», стерли из памяти близких. Гадаю, не лежит ли под половицей на чердаке жалкая кучка моих вещей, в спешке припрятанная родителями: потрепанная зубная щетка, носки «с котятами», домашняя работа по математике с выведенной красными чернилами оценкой «91».

      Ордер

      Решением САШ-23 в 16-м федеральном округе Восточно-Атлантических Штатов от 19 июня выдан ордер на арест с последующим взятием под стражу и передачей суду для вынесения приговора АДРИАНЫ ШТРОЛЬ, возраст 17 лет. Является дочерью ЭРИКА и МЭДЕЛИН ШТРОЛЬ, проживает по адресу: Пеннсборо, штат Нью-Джерси, Семнадцатая Норт-стрит, дом 3911.

      АДРИАНА ШТРОЛЬ обвиняется в семи эпизодах призыва к государственной измене и подрыве авторитета властей, что является прямым нарушением федеральных законов 2 и 7.

      Подписано председателем Верховного суда 16-го федерального округа Г. Р. Седжвиком.

      «Отличные новости!»

      По крайней мере, так казалось поначалу.

      Меня выбрали спикером. Я должна была выступить с прощальной речью перед учениками старших классов средней школы Пеннсборо. Кроме того, я единственная из пяти номинантов от школы стала обладательницей государственной стипендии патриот-демократов.

      Мама бросилась ко мне с объятиями и поздравлениями.

      Отец отреагировал не столь бурно.

      – Наша девочка! Мы так тобой гордимся!

      Директор школы лично позвонил родителям. Телефон у нас оживал редко, информация передавалась в основном через электронные гаджеты, и спрятаться от нее было невозможно.

      Брат Родерик встретил меня с каким-то странным выражением лица. Разумеется, он слышал о стипендии патриот-демократов, но не знал ни единого ее лауреата. В период его учебы в средней школе Пеннсборо никто не удостоился звания стипендиата.

      – Ну что ж… Поздравляю, Адди!

      – Спасибо!

      Родди окончил школу три года назад и теперь трудился за гроши в местном филиале Бюро информационной пропаганды САШ (БИП). Новость о моих успехах он воспринял без особого энтузиазма. Помню, как подумала: ревнует! Ему-то не попасть в настоящий университет.

      Не знаю, сочувствовала ли я своему нескладно высокому брату, отрастившему жидкую песочную бороденку и усы (Родди всегда носил унылые коричневые костюмы – униформу низкооплачиваемых сотрудников БИП), – или боялась его. За улыбкой брата таилась насмешка, предназначенная только мне.

      В детстве Родди нещадно издевался надо мной – воспитывал,