Солнца трех миров. Юрий Соколов

я…

      – Молчи! В машинах есть проволока. И в них еще много всяких разных тонких железячек. Которые можно накалить, вытянуть, заострить. И пробить дырочки, чтоб ушко получилось!

      – А я вам чем так аккуратно пробью?

      – Это твои проблемы! – отрезала Даша.

      – И смотри, иголки должны быть всякими разными: тонкими, толстыми, длинными и короткими, – добавила Таня. – И их должно быть много!

      – С какой цифры начинается «много»? – осведомился Лысый.

      – Ты давай от темы не уходи! Мы тебе скажем, когда хватит.

      – Э, нет, так не пойдет!

      – Еще как пойдет. Пока не будет иголок – не будет мехов.

      – Может, вам еще швейную машинку собрать?

      – А что? Хорошая мысль! Тань, нам ведь швейная машинка не помешает?

      Лысый сделал робкую попытку убедить девчонок, что для изготовления хороших иголок как раз и надо сшить сперва мехи, но они ему не поверили. Вернувшаяся с рыбалки Машка, уловив краем уха конец разговора и мало что разобрав, сказала: «Нет, правда, собери им швейную машинку, Лысый, раз можешь», – и наш кузнец поспешно убрался к своей печке, окрестности которой напоминали автомобильную свалку.

      Он просидел там два дня, иголки девчонкам сделал, а взамен получил мехи и приступил к ковке мачете из рессор. Получившийся инструмент не слишком хорошо держал заточку, особенно на рубке колючки, но на многое мы и не рассчитывали. Лысый теперь почти безвылазно торчал в кузне, над которой мы построили большой односкатный навес. При необходимости ему помогал кто-то, кто находился на текущий момент в лагере и был не слишком занят. Вскоре у нас уже были и хорошие наконечники для стрел, и железные остроги для добычи крупной рыбы, и трезубцы для того же самого.

      Помимо выполнения чисто кузнечных работ, Лысый еще наделал на всех отличных сандалий из покрышек. Обувь до сих пор кое-как держалась только у меня и у него, потому что у нас были самые лучшие ботинки. Кроссовки девчонок истрепались в хлам, Валера с Васей давно стягивали ботинки проволокой. Несмотря на страх перед змеями, каждая из которых могла оказаться ядовитой и которых вокруг ползало много, мы с удовольствием переобулись, только Машка отказалась. У нее были резиновые сапоги, совершенно неубиваемые, но с большим недостатком: ноги в них страшно потели, и уже через пару часов после подъема Машка начинала хлюпать и чавкать при каждом шаге, что всех невероятно раздражало. Мы уже совсем было собрались устроить над ней суд и переобуть в сандалии насильно, однако положение вскоре разрешилось само по себе.

      Хлебнув на ночь бражки, чтоб лучше спалось, Машка поставила сапоги на просушку слишком близко от костра. Когда пришло время первой смены часовых, заступавший на дежурство Вася заметил, что костер слишком ярок. Подойдя ближе, он обнаружил, что Машкины сапоги весело пылают во мраке и уже сгорели почти до подошв. Машка утром обвиняла Валеру, стоявшего на часах перед Васей, что он специально пододвинул сапоги к костру, но доказать ничего не смогла.

      Мы