Солнца трех миров. Юрий Соколов

Этими клювами они легко прорубали толстую шкуру броненосца, и даже костяные пластины у него на спине не выдерживали длительной долбежки. Птицы вели себя вызывающе, смело набрасывались на шакалов, заставляя тех отступать в джунгли, а одна птичка на наших глазах ударом своего «томагавка» раскроила череп рослой гиене.

      С большим трудом нам удалось разогнать эту компанию, но далеко падальщики не ушли, а роскошь стрелять по ним для острастки мы не могли себе позволить. От трупа броненосца уже шел сильный запах, да и не будь его, мы побоялись бы брать мясо на еду после гиен и шакалов. Но на мясо хорошо клевали водившиеся в озере крупные хищные рыбы, и нам хотелось взять с туши еще кое-что на приманку.

      Самая большая птица вышла из зарослей и медленно двинулась прямо на нас, угрожающе помахивая клювом. Несколько других тут же последовали ее примеру. С другой стороны выстраивались боевым порядком гиены. Позади них отчаянно завывали шакалы, и мы вдруг засомневались, а стоит ли приманка того, что нам предстояло.

      – А ну их всех к черту, – сказал Вася. – Сколько мяса уже развесили – в поселке просто не пройти. Останется там и на приманку, все не съедим, завоняет.

      – Они сожрут броненосца и придут в поселок, – возразил Лысый. – Нет, ребята, надо задать им жару.

      – Вот и пусть сперва наедятся, а потом жару зададим, – сказал я. – Сытые они легче отступят.

      – Правильно, – поддержал меня Валера. – Пока туша здесь, мы их замучимся отгонять. А так заодно и чистоту наведут.

      – Я все-таки чуток пугну их сейчас, – сказал Лысый, забирая у меня мачете. – Не нравятся мне эти птички. Надо хоть одной башку снести, чтоб остальные уважали.

      Валера с Васей взяли наизготовку карабины. Лысый чуть сгорбился, выставил перед собой мачете и пошел на птиц. Те и не подумали отступать.

      – Вернись, дурень! – воззвал я.

      – Лысенький, вернись, я тебя поцелую! – посулила Таня.

      – И я тоже! – поддержала Даша.

      – Да за что его целовать? – возмутился Вася.

      – Ради его же блага! – пояснила Даша. – Мужчин надо беречь от необдуманных поступков.

      – Нет, правда, Лысый, – сказала Машка. – Ну нафига это? Мы с тобой еще медовуху не пробовали!

      Лысый в нерешительности остановился, и тут из джунглей донесся угрожающий раскатистый рев. Птицы дружно повернули головы в ту сторону. Гиены разбили строй и тоже завертели головами.

      – А вот и мама! – сказал я. – Пришла искать сыночка.

      В джунглях опять заревели, но глуше и сильнее. И ближе.

      – И папа сюда идет, – добавил Валера. – Вам не кажется ребята, что нам надо срочно сваливать?

      – Кончайте хохмить, – сказал Вася. – Вечно вы хохмите! Если это и мама с папой, то не те. Ревут точно так же, как тот зверь, что бродил тогда у обрыва.

      Где-то совсем близко в лесу хрустели кусты и стучал друг о друга бамбук. Гиены с шакалами разбежались. Птицы, только что казавшиеся очень храбрыми, рванули следом. Мы спрятались за недостроенную изгородь,