Лето кончится не скоро. Владислав Крапивин

разноцветных половинок яичной скорлупы, и цирк, увенчанный блестящей жестяной воронкой. Были кружевные изгороди и мостики из алюминиевой проволоки, и бассейны размером с блюдце, и лестницы, украшенные по бокам статуями – шахматными коньками и пешками. Был даже памятник – конный рыцарь из набора оловянных солдатиков…

      Но лучше всего была площадь перед замком – просторная, почти с квадратный метр.

      Площадь вымостили разноцветными осколками фаянсовой посуды. Осколки складывались в картину-мозаику.

      В левом дальнем углу площади строители выложили белый циферблат с желтыми числами и черными фигурными стрелками. К циферблату примыкала красная шестерня со спицами, к ней – цепляясь зубчиками – другая, к той – третья. И еще, еще. Этот узор из шестерней всякого размера и цвета изображал хитрый часовой механизм. В середине площади в него вписана была желтая косматая спираль – то ли пружина, то ли галактика. А в ближнем правом углу – маятник со смеющимся ликом солнца на диске. Вся часовая механика расположена была на фоне голубых и серых облаков. У краев площади эти облака заканчивались клубящейся кромкой и оставляли место блестящему небу – темно-синему и лиловому. В нем горели желтые и белые созвездия…

      Мальчик с минуту смотрел на сказочную столицу восторженно и бессловесно.

      Потом спросил шепотом:

      – Неужели вы все это… вдвоем?

      – Ага, – сказал Кудлатый.

      Белобрысый наклонился к мальчишкиному плечу:

      – Хочешь с нами? Здесь еще полным-полно всякой работы.

      – Чего же спрашивать. Я конечно… Только я, наверно, не умею…

      – Сумеешь. Змея-то сумел сделать. Вон какой хороший…

      Все трое оглянулись. Солнечный прямоугольник виден был над высокими цветами иван-чая. Он чуть подрагивал.

      – Может, его опустить? – робко предложил мальчик. – Не стоит оставлять без присмотра.

      Кудлатый махнул рукой:

      – Давайте перенесем палку вон туда, вперед! Чтобы змей оказался над нами. Тогда если и приземлится, то прямо сюда.

      – Давайте! – возликовал мальчик. И вдруг испугался: – Ой… а если…

      – Что? – разом спросили два друга.

      – А если его увидит кто-то… посторонний. И захочет посмотреть ближе. Он ведь придет прямо сюда! Я сперва не подумал…

      – Не увидит, – снисходительно сказал Кудлатый. – Со стороны, с улиц, не видать, что летает над Буграми. Разве ты не знал?

      – Я… нет… А почему не видать?

      – Такое здесь место, – со строгой ноткой сказал Белобрысый.

      – Да? Тогда хорошо… Ой! А если увидят те, кто бродит здесь, по Буграм?

      – Здесь не бродит никто, кроме нас… и тебя, – усмехнулся Кудлатый.

      – Разве?

      – Да, – сказал Белобрысый. – Никто… по крайней мере, из тех, кто может навредить нашему городу… Слушай! А ты сам-то как тут оказался? Где нашел проход?

      – Я… под насыпью. Там такая железная труба. Наверно, для весенних ручьев. Почти вся заросла. Я раздвинул бурьян и нашел. Пролез…

      Кудлатый присвистнул:

      – Вот, значит,