Девочка с Земли. Кир Булычев

Мы его взяли взаймы. Лева Званский сказал, что его отец геолог и он привезет новый. А пока мы решили сделать блесну из золота. Щука наверняка клюнет на такую блесну.

      – А дальше что?

      – Дальше ничего особенного. Мальчишки испугались открыть шкаф. И мы тянули жребий. Я бы никогда не стала брать золотой самородок, но жребий упал на меня.

      – Пал.

      – Что?

      – Жребий пал на тебя.

      – Ну да, жребий упал на меня, и я не могла отступить перед всеми ребятами. Тем более что этого самородка никто бы и не хватился.

      – А потом?

      – А потом мы пошли к Алеше Наумову, взяли лазер и распилили этот проклятый самородок. И поехали на Икшинское водохранилище. И щука откусила нашу блесну.

      Алиса подумала немного и добавила:

      – А может, и не щука. Может быть, коряга. Блесна была очень тяжелая. Мы искали ее и не нашли. Ныряли по очереди.

      – И ваше преступление открылось?

      – Да, потому что Званский обманщик. Он принес из дома горсть алмазов и говорит, что золота нет ни кусочка. Мы его отправили с алмазами домой. Нужны нам его алмазы! А тут приходит Елена Александровна и говорит: «Молодежь, очистите музей, я сейчас сюда первоклашек на экскурсию приведу». Бывают же такие несчастливые совпадения! И все тут же обнаружилось. Она к директору побежала. «Опасность, – говорит (мы под дверью слушали), – у кого-то пробудилось в крови прошлое!» Алешка Наумов, правда, сказал, что он всю вину на себя возьмет, но я не согласилась. Если жребий упал, пусть меня и казнят. Вот и все.

      – И все? – удивился я. – Так ты созналась?

      – Не успела, – сказала Алиса. – Нам срок дали до завтра. Елена сказала, что или завтра самородок будет на месте, или состоится крупный разговор. Значит, завтра нас снимут с соревнований, а может, даже выгонят из школы.

      – С каких соревнований?

      – Завтра у нас гонки в воздушных пузырях. На первенство школы. А наша команда от класса – как раз Алешка, я и Еговров. Не может же Еговров один лететь.

      – Ты забыла еще об одном осложнении, – сказал я.

      – О каком? – спросила Алиса таким голосом, будто догадывалась.

      – Ты нарушила наш договор.

      – Нарушила, – согласилась Алиса. – Но я надеялась, что нарушение не очень сильное.

      – Да? Украсть самородок весом в полтора кило, распилить его на блесны, утопить в Икшинском водохранилище и даже не сознаться! Боюсь, что придется тебе остаться, «Пегас» уйдет без тебя.

      – Ой, папа! – сказала Алиса тихо. – Что же теперь делать будем?

      – Думай, – сказал я и вернулся в кабинет дописывать статью.

      Но писалось плохо. Очень уж чепуховая история получалась. Как маленькие детки! Распилили музейный экспонат.

      Через час я выглянул из кабинета. Алисы не было. Куда-то убежала. Тогда я позвонил в Минералогический музей Фридману, с которым я когда-то встречался на Памире.

      На экране видеофона появилось круглое лицо с черными усами.

      – Леня, – сказал я, – у тебя нет в запасниках лишнего самородка весом килограмма в полтора?

      – Есть и в пять килограммов. А зачем тебе? Для работы?

      – Нет,