Четыре бездны. Книга 2. Сергей Хоршев-Ольховский

в горячке придумывала скоропалительный план побега, а утром, поостыв, понимала, что её очередная выдумка вряд ли осуществима, и начинала заново ломать голову. Перебрав десятки непригодных вариантов, она стала помаленьку терять веру в свои силы и вот-вот готова была окончательно отказаться от поспешных намерений. Но, как часто бывает в жизни, вмешался случай. На утреннем обходе она мельком услышала, как один из эвакуировавшихся из Смоленска врачей спросил у другого:

      – Товарищ капитан, а правда, что Смоленский обком партии сейчас в Вязьме?

      – Правда, товарищ лейтенант. А что?

      – Пойду попрошусь на фронт.

      Что капитан ответил лейтенанту, Вера не слышала – она выскочила в коридор, выследила медсестру Катеньку из приёмной палаты, с которой была в приятельских отношениях, и стала требовать свою гражданскую одежду.

      – Да вы что! Меня накажут за это! Уходите отсюда! Уходите скорее!.. – испуганно замахала руками Катенька.

      – Замолчи и слушай меня внимательно! – прикрикнула на неё Вера. – Мне срочно надо передать секретную информацию в Смоленский обком партии. Он временно находится здесь, в Вязьме. Я только что узнала об этом, и если ты помешаешь мне, тебя накажут ещё строже!

      – Я не знаю… – растерялась Катенька. – Надо бы доложить старшей медсестре.

      – Нельзя! Ни в коем случае нельзя! Речь идёт о государственной тайне!

      – Ну, если это так важно, и ненадолго…

      – Ненадолго! Неси скорее одежду!

      – Нет, только не сюда! – испугалась Катенька ещё больше. – Пойдёмте в подсобку!

      Через четверть часа Катенька принесла квадратный пакет, свёрнутый из толстой серой бумаги, на котором было крупно написано печатными буквами: ЛЫЗЛОВА.

      Вера решительно разорвала пакет и оторопела – её любимое голубое платье с ромашками, подаренное мужем к последнему дню рождения, было изодрано и забрызгано кровью. Босоножка была одна и тоже в неприглядном состоянии. Вера всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и сунула пакет обратно Катеньке:

      – Эти вещи мне больше не нужны! Разыщи что-нибудь другое!

      – Но что я могу?

      – Не знаю. Неси что хочешь.

      – Может, халат какой-нибудь?..

      – Можно и халат, только не белый.

* * *

      Переодевшись в подсобке в рабочую одежду уборщицы, Вера незаметно выскользнула на улицу и помчалась во весь дух, но куда, сама толком не знала. На ближайшем перекрёстке рядом с ней остановился легковой автомобиль.

      – Далеко ли спешишь, красавица? – угодливо спросил разбитной шофёр, чуть ли не по пояс высунувшийся из окна.

      – В Смоленск! – ответила Вера, не останавливаясь и, поймав жутко удивлённый взгляд шофёра, тотчас поправила себя: – В Смоленский обком партии!

      – Это другое дело! – фыркнул шофёр и нырнул обратно в кабину.

      Вере повезло. Шофёр знал, в каком здании временно дислоцируется Смоленский областной комитет партии, и без задержки доставил её туда. А в обкоме ей повезло ещё