Медовый месяц без гарантий. Дэни Коллинз

Шрам.

      – Ты говорила, что пишешь статьи для отца. Почему я никогда не видел их?

      Хватит унижений. О том, как относился к ней отец, она рассказывать не будет.

      – Еще до брака ты планировал развод. Поэтому ты составил этот контракт. Тебя заботило только, как свести к минимуму ущерб твоей репутации. Ты не вложил в наши отношения ничего, кроме денег, которые я забрала. С твоей стороны это было точно таким же расчетом. Мой уход нанес удар твоему эго, но никак не твоему сердцу. Скажи, что я ошибаюсь, давай.

      Как бы ей хотелось услышать, что это было не так. Что хотя бы какая-то доля романтики в его отношении присутствовала.

      – Хорошо. Ты права. Я знал, что это ошибка, еще когда мы произносили клятвы.

      Как больно. Ну почему она не умерла на улице? Это было бы лучше, чем вот так страдать.

      – Что ж, поздравляю. Твоя маленькая грязная тайна теперь известна. Я одна из многих твоих ошибок, да? Ничего уникального или особенного.

      – Так сложно вовремя остановиться? А ведь когда ты расторгла брак, у тебя это получилось.

      – Ты начал первый.

      – Муж имеет право спросить, что случилось с деньгами меньше чем за месяц.

      – Ты говорил, тебе все равно. Ты ничего не хотел знать о моей жизни – как не хотел делиться подробностями своей. И я перестала пытаться себя обмануть. Наш брак был построен на чистом расчете, так что, предложив его расторгнуть, я сделала тебе одолжение.

      – Можно и так сказать.

      – И я пытаюсь сделать это одолжение снова, но ты меня удерживаешь. Зачем?

      – Потому что ты мне должна. – Он с такой силой вцепился пальцами в подлокотник кресла, словно она должна была его от чего-то удержать.

      – Я многим должна, дождись своей очереди.

      Звуки лифта заставили их прервать перепалку, но напряжение было разлито в воздухе. Из разъехавшихся дверей показался привлекательный мужчина в сшитом на заказ костюме, на котором блестели растаявшие снежинки. Гладковыбритый, спокойный и уверенный, он казался совершенно не озадаченным присутствием в гостиной сиротки в больничной пижаме.

      – Вы, наверное, Имоджен. – Он говорил с теплым итальянским акцентом. – Не вставайте. Витторио Донателли. Витто, per favore.

      – Тебе Гвин написала?

      – А фотографы проинформировали, что Имоджен – твоя жена. Congratulazioni. – Он жизнерадостно улыбнулся. – Они попросили дать комментарий, и я сказал, что очень счастлив за тебя.

      – Издеваешься? – Казалось, еще немного – и Тревис взорвется.

      – Я ничего не говорила.

      – Тебе и не нужно было.

      – Паспорт просрочен, студенческий я давно потеряла. Иногда одного удостоверения личности не хватает. Да кого вообще волнует, за кем я была замужем? Я никто, да и ты лишь один из множества нью-йоркских бизнесменов.

      Мужчины обменялись взглядами, и она вспомнила о Гвин.

      – Она тут ни при чем, – сказал Тревис.

      – Я поговорю с ней, но ты ее знаешь. – Улыбка Витто погасла, и он направился наверх.

      – Клянусь всем на свете, я не хотела