Сторож Академии ведьм. Тоня Ивановская

доспехи, скрыв своего владельца, и сторож вернулся в комнату ожидания.

      Юнни ждала его, держа в руках вазу, где покачивались калипсо.

      – Это потрясающе! Кивните, если их собрали вы.

      На мгновение сторож почуял подвох, но все равно кивнул. К демонам сомнения! Он собирал цветы для нее.

      – Спасибо, – она вдохнула их аромат, и на душе у сторожа стало спокойней. – Можно, я их заберу? Хочу засушить для гербария. Спасибо.

      Юнни посмотрела на часы и стала собираться.

      – Сейчас загудит, – улыбнулась она. – Мне пора, – у двери остановилась и подбежала к дивану с кошками. Внезапно всех перецеловала. Загудел поезд. – До свидания.

      Юнни покинула сторожку, а он с легкой горечью обратился к питомцам:

      – Как же я вам завидую.

***

      Юнни не терпелось добраться до домика бабушки.

      Она и подумать не могла, что так свезет с цветами. Уже много раз пробовала прочувствовать специи в глинтвейне – он ведь их руками касался – но все без толку. Пришлось даже к профессору обратиться, надеясь, что расскажет какую-нибудь хитрость. Однако и тот ничего интересного не выболтал. Юнни уже расстроилась: разгадка души сторожа ускользала от нее, как вода сквозь пальцы. И вдруг – цветы.

      Она не сразу сообразила, что им собраны. По первости подумала, что просто кто-то забыл. А потом смотрит – вазочка. И не одна, а по всей сторожке расставлены. Сам собирал. Когда успел – не ясно, но ведь сам. И явно от всего сердца.

      – Какой же он мечтательный, – перебирала лепесточки Юнни. – На все лады творит уют в хмуром логове.

      Она подошла к круглому каменному домику с соломенной крышей и позвонила в колокольчик.

      – Заходи, заходи, – услышала Юнни голос бабушки, – давно тебя жду. Руны говорят: с великим подарком ко мне придешь.

      Не было у Юнни никакого великого подарка, только несколько цветов медленно вяли в руках.

      – Да вроде нет, – вошла она в домик и пожала плечами.

      – А это что? – покосилась бабушка на калипсо. – Цветы говорят, старец сорвал. Шепчут, отпустить их надо. Семена земле отдать просят. Из родных мест цвести увезли, хоть тела вернуть обещайте.

      Юнни замерла. Значит, старец. Эта мелочь, весьма очевидная (привычки-то у него подходящие), ее опечалила.

      – А что еще по цветам сказать можешь? – пасмурно спросила Юнни.

      – Давай их сюда, – напротив, оживилась бабушка и забрала калипсо.

      Юнни села в плетеное кресло и уныло уставилась в окошко. Погода на улице радовала, солнце плескалось по танцующему полю, дети запускали воздушных змеев. Однако благодатный пейзаж не окрылял, скорее раздражал. Слишком ясно, слишком шумно, слишком душно и ни одного кота.

      – Ты их сама забрала? – отвлекла ее бабушка.

      – Нет. Отдали.

      – Отдал, – поправила бабушка. – Не юли. Чувствую, не просто так за ним следишь. Уже которую неделю у меня приемы перенимаешь. Если б не он, давно бы забросила старуху.

      – Глупость какая, – возмутилась Юнни.

      – Не