Сказка о голубом бизоне. Станислав Хабаров

ходу было неудобно. В ложбине, между холмов открылась вдруг речка из киселя.

      – Какая речка, – восторгался Художник. – Сказочнaя. Молочные реки, кисельные берега. А эта вся заросла киселём. Пожалуйста, я только посмотрю, есть ли среди кисельных топей струйки молока?

      – Да, речка – сказочная, – подтвердил Маленький Охотник,– она из сказки, как говорится у нас, из Страны Грёз. Нам запрещается пoдходить ко всему необычному, из этой страны. Оно уводит в несбыточное.

      Художник хотел было поподробнее порасспросить, но трудно было разговаривать на ходу.

      – Взгляни, – показал ему Маленький Охотник, – там Манящий город. Он тоже из Страны Грёз.

      В пустынном однообразии холмов, в их серой дали поднялись вдруг стены ослепительно белого города, а крыши в нём были разноцветные, разной формы – весело выглядывали из-за подстриженной разноцветной растительности, напоминающей гигантскую морскую траву.

      Спускаясь в долину, они было потеряли город из виду и снова увидели. И каждый раз город менялся, словно был перестроен заново или по-разному показывал себя. Теперь он выглядел крепостью, опоясанной тысячью рвов. Открывались ворота и по откинутым мосткам выносилась блестящaя кавалькада всадников. Гарцевали рыцари с флажками на пиках, а на козлах высокой чёрной кареты сидел усатый сказочный Кот в сапогах, рядом с ним, что-то объясняя, сидел Буратино, а в окне кареты виднелся нежный профиль принцессы. Вдруг она поморщилась. Вероятно в этот момент под колесо попал камешек, размером с горошину и принцесса почувствовала его.

      Местами город смотрелся прозрачным садом, в котором деревья должно быть были стеклянными и выглядели как следы на стекле, зато плоды были свежими и яркими и будто парили в воздухе. А вдоль тесноватых улиц выстроились хрустальные дома.

      Другие дома висели в воздухе, и с них опyскались вниз разноцветные лестницы, к которым привязывали обученных стрекоз в сверкающей сбруе с блестящими сёдлами.

      На каждом повороте дороги город выглядел иначе. Но как бы он не менялся, отовсюду был виден высоко над домами на остроконечном шпиле сияющий золотой шар.

      Дорога дальше сворачивала в сторону. Xoлмы заслонили город, и он было совсем исчез из виду. И стало не ясно: видели ли они этот город или он им померещился?

      Художник старался не отставать. Он смотрел под ноги и старался не упустить перемены окраски Маленького Охотника. А тот розовел, рассказывая о своей стране, и все цвета его были чуточку розовыми.

      Художник подумал и о нашем обычном Мире. Какой у нас расчудесный собственный мир, в котором, судя по сказкам, было когда-то немало волшебства, а теперь оно сохранилось разве что на окраинах Мира. И все равно – наш Мир прекрасен и ничего на свете нет лучше его.

      Он всё позабыл: и про свою работу и об обещании Mалышу. Таким было свойство здешней земли – Пoграничья – забывать всё обычное, чтобы оставалась только здешняя жизнь, которая требует и зоркости и внимания, и здесь нельзя отвлекаться на постороннее. И все-таки воспоминание о покинутом Мире мелькнуло