Рафаэль. Александр Сахаров

мужчина, а рядом с ним девушка в ярком платье с красивой белоснежной диадемой на голове, её кудрявые светлые волосы трепал ветерок, она с тревогой и грустью в глазах смотрела на меня. В груди у меня что-то сжалось, я чуть не выронил секиру из рук, ярость, переполнявшая меня мгновение назад, пропала без следа. Я почувствовал, как тепло разливается бурным потоком по моим венам, эта девушка была прекрасна как цветок. Поводья слегка дернулись, и я, повернув голову, обнаружил, что мы проехали постамент. Люди с другой стороны бросали нам под ноги цветы, кто-то крестился, девушки радостно махали нам платками и лентами, у многих старух текли слезы. Мы проехали площадь, я, тяжело вздохнув, промолвил себе под нос:

      – Прощай, отчий дом. Глеб, – обратился я к парню, – кто эта девушка на постаменте?

      – Это дочь графа, что приехал на помолвку, – ответил парень.

      – Твою мать, – выругался я. Как я посмел перечить отцу и нагрубить этой прекрасной леди? Она приехала для помолвки со мной, а я повел себя как свинья. Не зря отец приказал бросить меня в свинарник, за это зла на отца я не держал, всё-таки отец хотел лучшей доли для меня, хоть и с выгодой для себя. Её образ стоял у меня перед глазами, я не мог её забыть. Тем временем колонна полностью прошла площадь, я обернулся назад, но площади уже не было видно. Мы двигались по улице вдоль стоящих домов, из открытых окон и с нечастых балкончиков на нас продолжали бросать цветы, Глеб восторженно смотрел по сторонам и с чувством собственного достоинства ехал рядом со мной. Вот так мы и доехали до северных ворот, как назвал их военный. Ворота были огромные, железные, даже, скорее всего, кованые, там стоял почетный караул в парадной форме, а по бокам – всё те же радостные горожане. Мы выехали за ворота, перед нами был небольшой посёлок, дома практически все были одноэтажными, кое-где из трубы шел дымок.

      – Ремесленная слобода, – уточнил Глеб.

      По левую руку от дороги была обширная поляна, утоптанная трава давала понять, что тут часто останавливаются. Мы завернули на неё и обогнули по кругу вдоль самого края, колонна полностью влезла на полянку со всеми телегами. Остановившись, люди стали расходиться по поляне, наемники подошли к своим повозкам небольшими группами человек по шесть. Охранники, которые шли следом за заключёнными, взяли их в кольцо и раздавали какие-то указания, мы с Глебом подъехали к Стефану, тот стоял рядом с повозкой. Я соскочил с коня, поставил свою секиру и подошёл к Глебу, ему держать сундук и слезать с лошади было неудобно, всё-таки для него сундучок был не таким маленьким. Я взял сундук и поставил его рядом с секирой, Глеб также слез с коня, погладил его по морде.

      – Ну вот, парад закончился, я всю жизнь мечтал проехать по главной площади на белом коне, – глядя мне в глаза, сказал Глеб.

      – Вот видишь, мой юный друг, мечты сбываются, – похлопал по плечу я его. – Глеб, скажи, а ты владеешь каким-нибудь оружием? – спросил я у парня.

      – Немного мечом и умею стрелять из лука, –