Стажер. Станислав Худиев

потом непонятно за что извинился, за это его любезно подбросили до отделения, а там накормили булочками от Анечки, потому как закусывать коньяк было больше нечем.

      – Нажимай, стажер. Сил в нашей работе надо много. А то чушь всякая начнет в голову лезть. Чушь пустой желудок любит – с голодухи чего только не привидится.

      Петличко дали чай, пока пил – созвонились с экспертами: пальчики индентифицировать не удалось.

      – А может и фиг с ним, со стариканом? – пожалел Леху Дядькин. – Ну сбежал псих, но не маньяк ведь, не преступник. Давай-ка, брат, по домам!

      И Леха покорно дал Анечке завернуть себя в шарфик и вытолкать вон. Далее следовал небольшой провал в памяти. Осознать себя снова в этом мире Леха смог, когда остановился перед собственной дверью с ключом наизготовку. Он вошел, скинул вещи и твердо решил сразу лечь спать.

      Звонок в дверь застал Леху в туалете. Пока Петличко, матеря поздних гостей застегивал ширинку, звонок не умолкал. Наконец он добрался до прихожей и открыл.

      – Привет, лунатик! – сказала ему готическая соседка и, отпихнув плечом, зашла внутрь.

      Леха, немало обескураженный таким поведением, разом остыл, расхотел ругаться и тоже поплелся на кухню.

      – Чаю дашь? – спросила школьница, шлепая о стол тяжеленный фолиант.

      – Дома попьешь, – не удержался от мелкой мести Петличко. – Чего тебе?

      – Лекарство от головы тебе принесла, солдатик. Читай, тут тебе наверняка диагноз прописан. Великая книга бестиарий.

      – Чего? – не понял Петличко.

      – Перечень бесов.

      – Нафига? – опять не понял Петличко, открывая твердую толстую обложку. На него тут же оскалилась какая-то гадина, старательно изображенная очевидно средневековым гравером.

      – Жуть какая, – пробормотал Петличко, наблюдая как школьница методично исследует его обиталище.

      – Небогато живешь, солдатик. Непонятно, с чего это к тебе бесы в голову поналезли. Не иначе на тебе великая миссия убить сатану, или спасти гроб господний.

      – Ты бы это – телевизором меньше увлекалась, запишись на курсы, или в секцию спортивную, – посоветовал ей Леха, выпроваживая под локоть за порог.

      Он запер дверь на два замка, потом подумал и отключил звонок, бесцеремонно оборвав один провод. Великий бестиарий полетел в угол, на старенькое кресло. Его место заняла записная книжка, кружка чаю и оба лехиных локтя. Петличко повертел книжицу в руках, поколупал ногтем кожаную обложку, хлебнул чаю и наугад открыл где-то ближе к концу. Кроме записей ничего на странице не оказалось, так, ерунда всякая про скучную жизнь и еще один день домоседки Лизочки. «Какая еще, нафиг. Лизочка?» – удивился про себя Петличко. Ни картинок, ни адресов с телефонами. Леха снова смачно хлебнул, поперхнулся и щедро брызнул на страницы. Чай с бумаги он смахнул почти сразу, все еще кашляя, но старые каракули оказались чернильными – буквы потолстели и пустили слезу, пара строк оказалась совсем уж нестойкой и принялась терять всякий вид с угрожающей