Это всё так ненавижу, это всё я так люблю. Алексей Пенза

бил его ногами, бил зло, выплёскивая всю свою ярость и боль.

      – Будешь знать, как чужое брать!

      Олег чувствовал, как боль охватила его всего. Тело горело и ныло, моля о прекращении пытки. Кровь стучала где-то в висках, и Олег с ужасом ощущал, что теряет сознание. Последнее, что он помнил, это перекошенное от ужаса лицо Марины, склонившейся над ним.

      Марина бежала изо всех сил, так, что ветер свистел в ушах. Она свернула за угол и увидела лежащего на земле Олега.

      – Отцепись от него! – Марина схватила Ваню за футболку и оттащила в сторону.

      Тот, не поняв, что за сила встала у него на пути, словно бык на корриде, ринулся вперёд.

      Марина стояла перед ним, её глаза пылали от ярости.

      – Не смей к нему подходить! Не смей! Я тебе не позволю!

      Она не подпускала его к Олегу, готова была сама кинуться на Ваню.

      – Я люблю его и не позволю тебе ничего с ним сделать! Ты опять появился тогда, когда тебе это удобно! Ты всегда думаешь только о себе! – Марина рыдала.

      Иван замер на миг, смотрел на неё внимательно. Неожиданно он размахнулся и отвесил ей пощёчину.

      Марина перестала всхлипывать, и, схватившись за горевшую щёку рукой, смотрела на Ваню.

      А он уже шёл прочь. Песок хрустел под его ногами, и длинная тень бежала впереди него.

      Марина повернулась к Олегу, наклонилась над ним… в это самое мгновение он потерял сознание…

      Борьба любящего

      Челюсть болела – всё-таки он сумел его достать… И когда только? Ваня ведь сразу сбил его с ног и не давал подняться с земли. Однако, челюсть ныла. Ещё ныла душа, чего давно с Ваней не случалось. Он даже порою сомневался, что у него есть то, что люди называют душою. Если есть, тогда где она находится? В голове? В груди? Во всём теле сразу? И какая она? Прозрачная и повторяет контуры человеческого тела? Или просто дымка? Или это всё выдумки?

      Ваня старался отвлечься от тягостных раздумий, но ему это не удавалось… В гостях у него побывала платиноволосая Тата, которую он вскоре после её прихода выпроводил восвояси, отдав ей так и неотработанные деньги. Тата была красивой, ухоженной, но Иван остался равнодушным к её красоте и ухоженности. Она казалась ему насквозь засаленной чьими-то похотливыми мыслями, изляпанной, он будто видел на ней отпечатки пальцев всех тех, кто когда-либо до неё дотрагивался. Марина была полной её противоположностью – какой-то чистой и невинной. Ваня даже не представлял, что такие существуют ещё на Земле. Ещё при первой их встрече он окрестил её про себя тургеневской барышней. Долгое время он не доверял ей и ждал подвоха: вот-вот она сбросит маску «прилежной девочки» и станет такой, как все – корыстной, лживой. Но на Марине не было маски. Как только он это понял, всё изменилось. Он стал бояться потерять её. Ваня сам себе не хотел признаваться в этом, но в последнее время всё чаще и чаще думал о том, как она дорога ему. Её он хотел защищать, ради неё решил поменяться. И тут – такое…

      От неё он не ожидал этого.

      «И она… и она тебя предала… хотя… Что же ты хотел от неё, идиот? Чтобы она вечно ждала тебя и плакала по ночам в подушку? Чтобы тряслась