Это всё так ненавижу, это всё я так люблю. Алексей Пенза

аукнулось то, что я не помогла ему… Я не знала, что мне делать… За тридцать секунд я приняла решение.

      Я подошла к двери, глянула в глазок – в дверь колотили изо всех сил полицейские. Я открыла, сделала удивлённые глаза и протянула:

      – Здра-а-авствуйте!

      – Здравствуйте! Мы разыскиваем сбежавшего преступника, он скрылся в Вашем подъезде, и, предположительно, на Вашем этаже… Вы ничего не видели? Ничего не слышали?

      Я сделала испуганные глаза, что, в общем-то, было несложным.

      – Извините, нет. Просто я смотрю телевизор очень громко, ещё и готовлю, а на кухне радио…

      Из квартиры раздавались громкие возгласы ведущих идиотской передачи.

      Один из полицейских покосился на скалку и на перепачканные мукой руки, мотнул рукой, мол, нет тут никого…

      – А опасный преступник? – я решила доиграть роль.

      – Ага… ещё какой… Извините за беспокойство, девушка, идите, готовьте дальше…

      Они принялись звонить в соседнюю квартиру.

      Я закрыла дверь и сползла по её обратной стороне. Сердце колотилось, прыгало где-то в голове, уши горели, а ноги были ватными.

      Когда я вошла на кухню, он стоял у окна спиной ко мне и курил.

      Я зачем-то с ним поздоровалась и принялась доделывать пиццу. Куски начинки то и дело падали на пол.

      – Не бойся! Я тебя не трону! Спасибо тебе большое! Ты меня спасла! Тебя как зовут? Меня – Ваня…

      Он ушёл через некоторое время… Потом объявился… Так мы и начали общаться… Вот такие пироги с котятами…

      Олег покачал головой.

      – Ну и смелая же ты, Маришка. Смелая и глупая…

      – Да… Олег, а сейчас я не понимаю, что со мной твориться… Я запуталась. У меня такой камень на душе. Знаешь, мне кажется, что я Ваню предала. Я же ему изменила. Я говорила, что люблю его… А сама здесь, с тобой. Разве так можно? Я сама всегда негативно относилась к таким женщинам, которые одним говорят, что любят, спят с другими, встречаются с третьими… Что я творю?

      Марокканская царица

      Белых цветов становилось всё больше и больше, как и волнительных мыслей в голове Ивана. Он сидел здесь уже полтора часа и скручивал из салфеток розы, вызывая заинтересованные взгляды официантов. «Старое кафе» обычно пользовалось популярностью, но в «тихий час» (так тут называли промежуток времени от 14 до 16 часов) народу здесь было не так уж много. Да что там не так уж много… Сейчас в нём сидели только Ваня и молодая женщина за столиком у окна. Женщина читала газету и пила ядовито-оранжевый апельсиновый сок из высокого прозрачного стакана. Иван не любил такие стаканы, они казались ему слишком тривиальными. А вот кофейня ему нравилась. Она была какой-то тёплой, по-домашнему уютной. Это было не кафе, не закусочная и не бар, а именно маленькая, уютная летняя кофейня, устроенная владельцем на огромной веранде. Здесь было много круглых деревянных столиков, покрытых лаком, стульев с резными ножками и напольных причудливых цветочных горшков, которые стояли вдоль трёх решётчатых стен. В горшках были посажены дикие, вольнолюбивые растения, которые оплели