Влюбиться без памяти. Майя Бессмертная

как хоть его зовут? Точно Антон?

      Открываю бордовую книжечку и впериваюсь взглядом в фотографию. Вот неправду говорят, что у всех людей в паспортах ужасающие фотографии, не похожие на реальность. В документе бизнесмена он был похож на греческого Бога Аполлона, сошедшего с небес на грешную землю – до того красив.

      – Антон Михайлович Кожевников. Родился в городе Санкт-Петербург, десятого сентября. О, да ему тридцать два года!

      Перелистываю странички, и нахожу чистый лист без единой отметки с надписью «семейное положение». Значит, он впервые сегодня решился вступить в брак, и что-то в итоге пошло не так.

      А может, он просто выбрал не ту невесту?

      Смотрю на лист прописки, пытаясь запомнить адрес красавца, куда, в случае чего, прислать его вещи, как тут до моего уха доносится медицинская сирена, с каждой секундой приближаясь всё ближе и ближе к арке.

      Подскакиваю на ноги, выжидательно озираясь. Ну, где же медики? Антон, по всей видимости, потерял много крови – вон, какое бледное у него лицо, сравнялось по цвету с промёрзлой землёй, на которой он лежит.

      Ещё пара минут – и карета «Скорой помощи» заезжает в арку, останавливаясь прямо передо мной воя и мигая маячками. Ох, слава Богу!

      – Что тут у вас?

      – Нападение. Какая-то банда. Обокрали ещё.

      Полная врачиха в засаленном пуховике окидывает меня грозным взглядом, оценивая манто, в которое я укуталась, чтобы не замёрзнуть напрочь, и спрашивает, следя, как шофёр и медсестра аккуратно кладут пострадавшего на носилки.

      – А вы кто?

      – Его девушка.

      – С нами поедете, девушка. Полиции показания дадите.

      Запрыгиваю в автомобиль, садясь на жёсткое сидение, и хватаю Антона за ледяную ладонь. Отчего мне пришло в голову назваться его девушкой – сама не знаю. Но, язык мой – враг мой, ляпнула не подумав. Просто хотела чем-то ещё помочь этому красавчику, на которого я полгода уже пускаю слюни. Авось, и он на меня посмотрит другими глазами после того, как ему объявят, что именно я спасла ему жизнь.

      Включается сирена, и автомобиль несётся по улицам вечернего города, объезжая всевозможные пробки. Я нежно вздыхаю, смотря на бледное до синевы лицо красавчика, и аккуратно дотрагиваюсь до его ладони своими дрожащими от волнения пальцами.

      Ну что, Антон Михайлович Кожевников, держись, пожалуйста, и не вздумай умереть.

      3

      Хожу по коридору из угла в угол, напряжённо вслушиваясь в разговор двух пожилых медсестёр, которые шушукаются у окна. Они искоса посматривают на меня, и озабоченно качают головами, продолжая свой, по всей видимости, интересный разговор, касающийся меня и Антона Михайловича.

      Ну конечно. Сплетничают, небось.

      Я вытягиваю шею, как жираф, и напрягаю слух – вдруг, удастся подслушать хоть что-то интересное, касающееся состояния здоровья Кожевникова? К сожалению, время идёт, а я так ничего и не знаю о мужчине, прохаживаясь взад – вперёд по грязному коридору, как тигр в клетке.

      Галка уже оборвала мне весь телефон,