Не(о)библия. Лесса Каури

придумал, – лениво ответил он, до одной щекой, то другой подставляя небритое лицо ласковому солнцу. – Женщину… Социальное неравенство… Дарвина…

      Птица разразилась ехидным клекотом.

      – Надо было тебе вместе с сигаретой и Лилит изъять у небытия. Та ещё была выдумщица. Всяко бы развеяла здешнюю скуку! Бедная девочка… Запылилась, небось, совсем, в ледяных просторах забвения…

      Мужчина поморщился.

      – В этот раз обойдусь без неё! Создам блондинку – с ними легче договориться и требуют они меньше.

      Птица раздражённо взмахнула крыльями.

      – Зато они любопытны, как белки, и стрекочут, не умолкая. Оно тебе надо? Клюв даю, рано или поздно твоя новенькая проберётся в сад и стырит яблоко познания.

      – Белки… Сад… яблоко… – задумчиво протянул собеседник. – Я их ещё не придумал… А, кстати, как бы её назвать?

      – Что в имени тебе моём? – пропела Птица и сделала кульбит, коснувшись крыльями пены на верхушках волн.

      – Папа! – воскликнул малыш.

      Мужчина обернулся на голос. Перед личиком ребёнка плыла по воздуху лента Мёбиуса, сооруженная из ракушек, камешков и струящихся песочных дорожек.

      – Умница, сын! – ласково сказал мужчина и вновь повернулся к Птице. – Нужно что-нибудь короткое, ёмкое и приятное мужскому языку…

      Та загадочно молчала.

      – Вера? – так и не дождавшись ответа, забормотал мужчина себе под нос. – Нет, надо быть скромнее… Гера? Это вообще из другой оперы… Гема?

      – Ема! – ехидно подсказала Птица.

      – Боже упаси! Придумал! Ева! Как тебе?

      – Ева, Ева, Ева… – прокаркала Птица. – Неплохо. Но, раз уж ты пошёл другим путем, ей всё-таки понадобится самец.

      Мужчина хмыкнул.

      – Конечно, понадобится. Иначе кому я буду говорить – плодитесь и размножайтесь? Дрозофилам что ли?

      – Они и так… – заметила птица, щёлкнув клювом. – Им твои слова по концу брюшка…

      – Цыц! – повысил голос собеседник и поднялся. – Про самца подумаю позже. Это женщины выдумываются с вдохновением божиим, а мужчины…

      Он обречённо махнул рукой.

      – Давай за дело! На чём я остановился?

      – И сказал Бог: да соберётся… – начала было Птица, но голос ребёнка перебил её.

      – Папа!

      Мужчина вновь обернулся. Мальчик распустил ленту и почти закончил выкладывать из осыпавшихся ракушек и камней большой белый крест на жёлтом песке. Изменившись в лице, Отец подошел к нему, поцеловал в крутой лобик.

      – Не рисуй больше такое! Бяка!

      И одним движением руки изменил крест на знак бесконечности.

      – Вот так! Подумай над этим, сын…

      Он снова вернулся на берег и ступил босыми ногами в полосу прибоя.

      – Итак… Дух, на чем бишь я остановился?

      Песнь третья: О чём думают боги?

      – А вроде в этот раз неплохо?

      Черноволосый мужчина стоял на краю обрыва и смотрел вниз. Там расстилались зелёные ковровые дорожки лесов, на которых некто