Невероятное влечение. Бренда Джойс

объятиях. – А я-то гадал, когда же ты вернешься в город. Как Гонконг и, что более важно, как твоя жена?

      – С моей женой все просто замечательно, и, если хочешь знать, она приятно взволнована возвращением домой – Элис соскучилась по тебе, Стивен. Бог знает почему… Должно быть, это все твое безудержное обаяние!

      Алексей опять усмехнулся и бросил взгляд на гробницу с профилем старого герцога.

      – Снаружи льет как из ведра, дорогу внизу почти размыло. Нам, вероятно, стоит переждать грозу здесь. Ты не рад, что я пришел? – Он вытащил из кармана флягу. – Мы можем помянуть старика Тома вместе. Твое здоровье!

      Стивен поймал себя на том, что улыбается.

      – Если честно, я очень рад, что вы двое вернулись домой, и да, я с удовольствием выпью.

      Но герцог умолчал о том, что они оба прекрасно знали: Алексей презирал Тома Маубрея и никогда бы не подумал всерьез о том, чтобы чтить его память. Алексей никогда не понимал отцовские методы Тома. Его воспитывали совсем по-другому: де Уоренн не слышал в свой адрес ни одного устного жесткого упрека, не говоря уже о наказании хлыстом.

      Алексей вручил кузену флягу.

      – Между прочим, в камне он выглядит намного лучше. Сходство просто поразительное.

      Стивен немного отпил и вернул другу флягу.

      – Мы не можем проявлять непочтительность по отношению к покойному, – предостерегающе заметил он.

      – Разумеется, нет. Бог запрещает тебе пренебрегать своим долгом, который заключается в том, чтобы чтить отца и управлять герцогством. А ты не изменился, как я посмотрю. – Алексей сделал глоток. – Долгу – время, потехе – час… как же вы добропорядочны, ваша светлость!

      – Мой долг – это моя жизнь, и я не изменился, хорошо это или плохо, – снисходительно бросил Стивен, которого позабавили слова друга. Алексей любил читать ему лекции, упрекая в нежелании наслаждаться светлыми, радостными моментами жизни. – Представь себе, у некоторых из нас есть обязанности.

      Алексей насмешливо фыркнул.

      – Обязанности – одно, кандалы – совсем другое, – изрек он и снова глотнул из фляги.

      – Да, я действительно страшно порабощен, – признал Стивен, – и это ужасная судьба: обладать могуществом покупать, брать или делать то, что я хочу, и всякий раз, когда я хочу.

      – Том хорошо обучил тебя, но однажды в тебе заговорит кровь де Уореннов, – невозмутимо заметил Алексей. – Даже если твое хваленое могущество пугает всех остальных, обращая их в смиренное повиновение, подобострастное угодничество или откровенное раболепие, я всегда буду пытаться направить тебя в верное русло.

      – Я не был бы столь сведущим в делах, успешным герцогом, если бы не повиновался долгу, – снисходительно бросил Стивен. – Клервуд давно пришел бы в упадок. И полагаю, в нашей семье уже достаточно безрассудных искателей приключений.

      Он не мог сдержать улыбку. На самом деле мужчины династии де Уоренн были безрассудны