Невероятное влечение. Бренда Джойс

из фляги, на сей раз в полной тишине. Наконец Алексей нарушил молчание:

      – Выходит, ничего действительно не изменилось за то время, что я был в отъезде? Ты остался все таким же трудолюбивым и деятельным, строишь больницы для матерей-одиночек и осваиваешь горные отводы, добывая средства для герцогства?

      Стивен помедлил, не решаясь согласиться с очевидным.

      – Ничего не изменилось.

      – Как это скучно! – Померкнув, улыбка сбежала с лица Алексея, и он посмотрел на высеченный в камне портрет покойного герцога. – Старина Том на том свете, должно быть, тобой гордится – наконец-то.

      Стивен застыл на месте при упоминании об этом его тайном желании и тоже взглянул на портрет отца. В какой-то момент наследнику показалось, будто Том уселся напротив и насмешливо, с издевкой смотрит на него, живой – и обличающий, как всегда. У Стивена внутри все болезненно сжалось, но видение тут же рассеялось. Том глядел на сына с подобной презрительной усмешкой тысячи раз, и обычно Стивен старался как можно быстрее забыть об этом, но в такие дни, как сегодняшний, память неизменно напоминала ему о былом.

      – Отец мной гордится? Сомневаюсь.

      Они мрачно переглянулись.

      – Сэр Рекс гордится, – помолчав, веско произнес Алексей. – И, кстати говоря, ты совсем не такой, как Том, даже если пытаешься абсолютно во всем походить на него.

      Стивен напряженно обдумывал слова Алексея, понимая, что тот нечаянно подслушал его «разговор» с каменным изображением отца.

      – У меня нет ни малейших иллюзий по поводу моего характера, Алекси. Но раз уж речь зашла о сэре Рексе, скажу, что он всегда был внимателен и заботлив, я всегда чувствовал его поддержку. Сэр Рекс был добр ко мне, когда я был еще мальчишкой, даже до того, как я догадался об истинной природе наших отношений. Ты, вероятно, прав, когда говоришь, что он гордится мной. Но, говоря начистоту, это не имеет значения. Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то восхищался мной, гордился моими достижениями. Я сам знаю, что должен делать. Мне хорошо известен мой долг – хотя ты наверняка будешь смеяться над этим.

      – Черт побери, у тебя просто потрясающий характер! – Алексей уже сердился, его синие глаза искрились возмущением. – Я приехал, чтобы спасти дорогого друга от угрюмого старика Тома, но теперь я понимаю, что мне придется спасать тебя от тебя же самого! Каждому человеку нужны любовь и восхищение, Стивен, даже тебе.

      – Ты ошибаешься, – тут же отозвался Маубрей, нисколько не кривя душой.

      – Почему? Только потому, что ты рос без любых проявлений любви и привязанности, ты полагаешь, что сможешь жить так и впредь? Хвала Создателю, в тебе течет кровь де Уореннов!

      Стивену не хотелось продолжать этот бессмысленный и глубоко личный спор, поэтому он коротко бросил:

      – Меня не нужно спасать, Алекси. Я – богач, облеченный властью, помнишь? Я – тот, кто спасает других.

      – Ах да, конечно, и эта благородная работа, которую ты выполняешь ради тех, кто не способен помочь себе сам, достойна восхищения! Возможно, именно это и помогает тебе оставаться в