Возвращение астровитянки. Ник. Горькавый

вред ультрафиолета.

      Джерри тоже был в рубашке, а детей он тщательно обрызгал солнцезащитным составом.

      В кустах заскрипела какая-то красно-лохматая птица. Колибри подлетела к яркому цветку на рубашке Джерри, разглядела обман, плюнула с досады и умчалась.

      Никки сказала:

      – Когда мимо меня пролетает колибри… или зависает над цветком неподалёку… то на душе становится радостно, словно от хорошего известия.

      Вечером они сидели у костра.

      С пляжа доносился деловитый размеренный шум вечерней волны.

      Море работало круглосуточно.

      – Папа, а сейчас здесь зима?

      – Да, это Северное полушарие, и сейчас декабрь. Но наш остров так близок к экватору, что здесь в декабре теплее, чем во многих странах летом.

      – Какой отличный декабрь! Приглашаем ваше лето погреться у нашей зимы! – засмеялся Майкл.

      Сюзан, оттаявшая к вечеру, спросила у матери, работающей с лэптопом:

      – Мама, почему ты всегда делаешь доклады на память, а не читаешь их с лэптопа?

      – Человеческое ухо отлично улавливает заученность монологов экскурсовода или интонации, возникающие при чтении доклада по бумажке. Эти интонации сразу вгоняют слушателя в сон. Между прочим – было бы интересно узнать, как мозг распознает такое чтение, и почему он считает, что на таком докладе стоит поспать. Надо подбросить эту тему нашим учёным.

      Пламя ласково обвивало кольцами морщинистые чёрные поленья и издавало тихий трепещущий звук, словно флажок на ветру.

      Потом все забрались в палатку.

      Снаружи по вертикальному стеклу палатки ловко прыгала лягушка – ловила мошкару, привлечённую светом изнутри.

      Майкл никак не мог угомониться:

      – Папа, я видел по тивизору открытие вегетарианцами памятника съеденным животным. Там есть корова, козлёнок, курица, кролик, карп и краб. А почему все шестеро животных – на букву К?

      – Это загадка! И полагаю, она никогда не будет решена.

      – Слишком сложная?

      – Мм… не слишком интересная. Спи!

      Дни просто бежали, наполненные ветром, солнцем, купанием, рассматриванием рыб и кораллов.

      Никки сказала с удовольствием:

      – Для того чтобы не переставать любить людей, нужно иметь возможность хотя бы изредка бывать на необитаемом острове.

      Майкл и Сюзан всё-таки загорели и стали выглядеть не как городские альбиносы, а как настоящие аборигены.

      Масса приключений спрессовалась в еле подъёмный, полупрозрачный и пряный пласт. Пляжи были белые, чёрные и зелёные: коралл, вулканические пемза и оливин. На пляжах спали морские черепахи. В прочных панцирях виднелись трещины – океанский прибой, сговорившись с рифами, любит пробовать на прочность.

      В одной из бухт нашёлся на берегу ржавый до сердцевины корабельный двигатель.

      – Папа, кто тут разбился?

      Отец пожимал плечами, а рифы что-то смущённо бормотали.

      Горы, нависающие над побережьем, были изрезаны изумрудными долинами, заросшими дождевыми