Возвращение астровитянки. Ник. Горькавый

рейнджера. – Вы растревожили мой покой, мистер Уайт.

      – Извините, мэм… – бормотал рейнджер, пятясь задом к лестнице.

      – Не уходи, Мэтт, – сказала Энн…

      Через три часа они снова стояли в смотровой башне. Они уже успели выпить кофе – Энн прекрасно его варила – и слегка одеться.

      Хозяйка показывала рейнджеру местные достопримечательности, водя рукой по неровному горизонту. Но иногда Энн умолкала, поворачивалась к Мэтту и утыкалась лицом ему в грудь или в плечо. И неподвижно стояла с полминуты. Потом, как ни в чём не бывало, продолжала свой рассказ:

      – Мы с Эндрю выбрали это место, потому что отсюда хорошо видно море. А в летний шторм брызги прибоя долетают даже до дома. Но это место оказалось удачным и для шахты – может, правду говорят, что кристаллы тоже любят море? К времени, когда Эндрю погиб, уже было понятно, что месторождение очень богатое, и тогда я вызвала своего брата, потому что одному человеку рудник не поднять.

      – А что там за группа скал?

      – Это выход из системы пещер возле каньона Дикой реки. Их тут как дырок в сыре – мы даже использовали одну в качестве начала шахты.

      – Не скучно жить в провинции, вдали от крупных городов?

      – Я пять лет проторчала в Ксанаду-Маунтин, но мне не нравится городская суета и работа на босса. Мне хочется быть хозяйкой своей жизни и не зависеть от капризов менеджеров компании. Кроме того, тут изумительные пейзажи. Когда над бушующим морем виден Сатурн с кольцами и дюжиной спутников, то просто дух захватывает.

      – Да ты романтик, Энн!

      – Без красоты жизнь пресна. Но как ты, Мэтт, стал бродягой и рейнджером? У тебя есть постоянное жилье?

      – Нет. Только моя лошадка и дешёвые гостиницы. У меня нет денег на дом.

      – И ты, бедняк, в одиночку бросил вызов императору?

      – Император Дональдс, безусловно, могуч, поэтому его слуги преступают закон так часто, как им захочется. Но в провинции в их планах иногда случаются небольшие заминки.

      – Например, в виде тебя?

      – Да, – согласился Мэтт. – Я никогда не считал себя большим человеком. Возле столицы мои усилия ничего не дадут, а в таких удалённых от закона местах я иногда могу быть полезным.

      – Так ты бескорыстный рыцарь и Робин Гуд?

      – Ну… я вовсе не бескорыстен. Мне нужна еда и одежда, а моей лошадке – энергия и запчасти. Профсоюз старателей снабжает меня припасами и кое-какими премиальными деньгами. Так что в каком-то смысле я на них работаю.

      – У тебя шрамов на теле больше, чем у меня пальцев на руках. Это тоже можно оплатить деньгами?

      Мэтт нахмурился.

      – Я родился на Титане. Имперские шакалы захватили рудник моего отца, когда мне было четырнадцать. Толстозадые земляшки! Терпеть их не могу!

      – Я тоже земляшка, – сказала Энн.

      – Не хотел тебя обидеть, и ты вовсе не… э-э…

      – Ладно, принимаю твоё «э-э…» как комплимент. Рассказывай дальше.

      – Я вырос в приюте Кристалл-Сити и с тех пор обожаю наступать на хищные лапы империи