Жизнь вместо жизни. Семён Штейнберг

время, в основном в пятницу вечерами и по выходным, мы проводили время втроём – Людмила, Соня и я. С наступлением весны, тепла и увеличения светового дня, наши встречи стали проходить чаще и продолжительней. Но почти всегда втроём и в основном по вечерам.

      Иногда Соня без предупреждения внезапно исчезала куда-то по неизвестным для меня причинам, и мы гуляли с Людмилой вдвоём.

      Болтали о всякой чепухе, но я часто чувствовал на себе её взгляд, словно она хотела что-то сказать и не решалась. Я старался не давать повода для серьёзного разговора, ибо предполагал, о чём может пойти речь; у меня не было ответа на её вопросы и, поэтому, я сам боялся такого разговора…

      Дело в том, что ещё в самый первый день нашего знакомства, я поймал не себе изучающий взгляд Людмилы, но моя душа всё больше склонялась в сторону Сони, может быть, зов крови – не знаю. С Соней мне никак не удавалось остаться вдвоём для серьёзного разговора, к тому же мне иногда казалось, что Соня или специально уходила от разговора, или вообще не хотела его заводить…

      Всё больше меня смущали её внезапные исчезновения, неизвестно куда и зачем. Родственников у неё здесь не было – это я знал точно. Знакомые, друзья? Я не ханжа и вполне допускал, что до моего появления у неё могли быть увлечения, тогда почему бы не сказать честно? Ещё мне казалось, что Людмила знала о причинах этих исчезновений. Может, об этом она хотела мне сказать, но не хотела выдавать подругу?

      В общем, если на службе всё было нормально, то в личном плане всё было наоборот. Как в песне – первым делом самолёты… Тем временем, наши совместные встречи продолжались… Надо мной уже посмеивались не только в эскадрилье, но и в полку – в военном городке, как и в деревне, ничего не утаишь. Друзья смеялись – догуляешь с двумя до полковника, но тогда тебе никто не станет нужной, и ты не станешь нужен никому.

      Летом у Сергея день рождения. Конечно, этот день отмечался на «пленэре» всей эскадрильей в широком кругу, вместе с семьями. Но это произошло неделей позже, а домой он пригласил меня одного.

      Надо сказать, что после истории со стойкой шасси, между нами установились настоящие мужские дружеские отношения. Мужская дружба – без громких слов. На мальчишнике, по поводу его женитьбы, гуляли всей эскадрильей, но свидетелем на их регистрации был я.

      В небольшой однокомнатной квартире, кроме Сергея и Марины, собрались родители Марины – жены Сергея, их соседи по лестничной площадке – милицейский майор с женой – той самой тётей Клавой, сестрой – хозяйкой поликлиники и я. Надо мной пошутили – почему я пришёл один, без своих подружек.

      – Не смог решить кого пригласить, – пытался отшутиться… Вечер прошёл в настоящей семейной обстановке. Своих родственников у Сергея не было – он воспитывался в детдоме, и отношения с родителями Марины складывались вполне нормальные. Меня познакомили с присутствующими. Милицейский сосед был начальником местной милиции, а его жена меня сконфузила:

      – Почему ты называешь меня Клавой? Клара я, Клара Давыдовна. Оказалось, что до недавнего