Магия без правил. Кирилл Кащеев

цыган неожиданно смутился, заерзал и нехотя выдавил:

      – Да повидать вас тут кой-кто хочет…

      – Она? – мгновенно позабыв о пререканиях, слабеньким голосом спросила графиня.

      – Она, – кивнул цыганенок, сразу поняв, о ком речь.

      Они помолчали. Впереди замаячили знакомые строения. Пустив коня в объезд заднего двора, цыганенок повез панночку к старой конюшне.

      – Там? – жалобно спросила Татьяна.

      Ставший необычайно серьезным мальчишка молча кивнул, помог панночке сойти с седла и потянул скрипучую створку.

      – Ты мне только скажи… – панночка нерешительно остановилась перед темным входом. – Она не видение? Она на самом деле есть? – выпалила Татьяна.

      Мальчишка усмехнулся:

      – Она говорит, что это нас на самом деле нет, – сказал он и подтолкнул графиню внутрь.

      Позади зацокали копыта – вороной жеребец направился к стойлу так просто и привычно, словно оно было ему родным.

      В старой конюшне было полутемно – свет пробивался сквозь узкое окошко под потолком да в щели рассохшихся дощатых стен. Пахло пылью и лежалым сеном. И кровью. От брошенных в сено двух неподвижных тел остро пахло свежепролитой кровью. Татьяна попятилась, с ужасом глядя на распростертых перед ней пана Владзимежа и Томашека.

      – Не бойся, – сказал у нее за спиной тихий голос. – Они всего лишь спят. Я им ничего не сделала. Ну, почти ничего…

      Татьяна медленно обернулась. Позади нее стояла черноволосая. Облачение из мешковины вблизи производило впечатление еще более пугающее и странное. Все оно было грубо размалевано черными крестами да желтыми языками пламени, средь которых пестрели многочисленные грязно-алые пятна – графиня содрогнулась, понимая, что сие действительно кровь. Странность картины усиливалась тем, что в тонких пальцах черноволосое видение сжимало… шляпку. Модную шляпку нежно-абрикосового шелка, вышедшую не иначе как из мастерских петербургских, варшавских, а то и парижских модисток. Розовые ленты волочились по грязной прелой соломе.

      – Привет, – странно поздоровалась черноволосая и неуверенно улыбнулась. Татьяна невольно вздрогнула и тут же вздохнула с облегчением – сейчас зубы ее были совсем обыкновенными, никаких клыков. – Ты… Ты меня помнишь? – дрогнувшим надеждой голосом спросила черноволосая.

      – Ах, безусловно, как бы я могла вас забыть! – Татьяна ответила именно так, как ее всегда учила мама́. С намертво вбитой маменькиным воспитанием любезно-радостной интонацией и положенной светской улыбкой на устах.

      Изумрудные глаза вспыхнули невозможной, запредельной радостью. Черноволосая издала дикарский, крайне неприличный для девицы вопль… И ринулась на Татьяну:

      – Ура, ты помнишь! Танька!

      Крайне скандализованная Татьяна с удивившей ее саму быстротой отпрянула в сторону:

      – Кто дал вам право обращаться ко мне подобным образом? – она гневно выпрямилась, возмущенно воззрившись на черноволосую. – Наш род идет от варягов, что прибыли на Русь с князем