Я садовником родился. Наталья Андреева

платили!

      – Квартиру обещали, – хмуро сказал Барышев. – Сколько ж можно по частным хатам кочевать?

      – Квартиру?! И ты поверил? Не смеши!

      – Надо кому-то верить, Леша. А насчет денег… Так меня жена содержит. – Алексею показалось, что Серега горько усмехнулся. – Ты же ее сам недавно директором филиала назначил. Спасибо тебе, родной! Ее целыми днями дома нет, и меня теперь не будет. Это называется современный брак: любовь по мобильному телефону и дети через Интернет. Чужие. Смотри и радуйся.

      – Да я как лучше хотел! Хочешь опером быть, будь на здоровье, – сказал Алексей и осекся. На здоровье! Эк тебя, парень, занесло! – Но почему именно в этом районе?

      – Может, я к тебе поближе захотел быть? Рассчитываю на помощь. Я ж в этом деле новичок.

      – Так. Ладно. Я все понял, только мне домой пора. Сашка ждет.

      – А может, посмотришь? – Барышев кивнул на мертвое тело. – Кроме странных ран, ничего больше не настораживает?

      – Не хочу. Я ничего этого больше для себя не хочу! Ты понял? Если собираете показания со всех жильцов нашего дома, то так и запиши: я только что с работы, можешь позвонить и проверить. Алиби у меня железное, жена из дома так поздно никогда не выходит. У нас двое детей, если ты еще не забыл. Живых, не виртуальных. Так что свидетели мы никакие. Ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем. Еще вопросы есть?

      – С каких пор ты стал таким, Леша? – тихо спросил Барышев.

      – С тех самых.

      – Ты же был лучшим. Да что там лучшим! Ты был человеком. Я-то без колебаний когда-то на чужую дачу полез! Когда тебе это понадобилось.

      Ах, вот он что вспомнил! Дело Клишина! В компьютере у убитого писателя остались ценные записи! Да, было, лезли. А долги надо отдавать.

      – Черт с тобой, посмотрю, – Леонидов снова приблизился к трупу. – Подвиньтесь, мужики.

      – А вам чего, свидетель? – ощерился старший.

      – Капитан? Майор?

      – Капитан Степанов. Кирилл Семенович.

      – Леонидов. Алексей Алексеевич. – И пока озадаченный капитан соображал, что перед ним за чин, Леонидов внимательно оглядел место происшествия. – Не похоже, что ее изнасиловали. И на ограбление не похоже. Сумочка на месте, пакет рядом валяется. В пакете, судя по всему, личные вещи. А ботинки? Неужели он ее ботинки с собой унес?

      – Вон они лежат, – кивнул эксперт. – Снял и в сторону отбросил.

      – Ну, что скажешь, Леша? – спросил Барышев.

      – Ничего не скажу. Тухлое дело. Не изнасилование, не ограбление. А раны такие, что на маньяка тянет. Зачем он ее бил перед тем, как удушить? Или после? И что в пакете? Смотрели?

      – Смотрели. Пол-литровый пакет кефира, 0,5 >н йогурт, пара сдобных булочек и туфли.

      – Туфли? Зимой? Покажи.

      Барышев аккуратно, двумя пальчиками вытащил из пакета с подсолнухами черную туфлю на невысоком устойчивом каблуке, показал. Алексей пожал плечами и покосился на голую ногу убитой:

      – Да. Бывает. Слышь, мужики? Туфля-то размера тридцать девятого! А у этой ножка маленькая. Как у Золушки. И не