Убийца манекенов. Инна Бачинская

конверт и достал сложенный вдвое листок голубоватой бумаги. Он пробежал глазами несколько скупых строчек и ничего не понял. Прочитал еще раз.

      «Димочка, – начиналось письмо, – мы больше не увидимся. Так складываются обстоятельства. Не звони мне и не пытайся встретиться. Это ничего не изменит. Всякая история имеет начало и конец. Наша история была очень красивая, хоть и короткая. У тебя все впереди, ты талантливый писатель, и я уверена, что в один прекрасный день увижу в витрине магазина твою книжку. Прощай и будь счастлив. Лидия».

      Дима присел на ступеньку – ноги не держали его. Он прочитал письмо еще раз. И еще. И каждый раз проникался непоправимостью того, что произошло. Этого просто не может быть! Они же любят друг друга! Лидия любит его. Она сама говорила. Любовь – это самое главное в жизни, то, из-за чего стоит жить. «История»? У них была любовь, а не «короткая история»! Любовь! «Будь счастлив». Как он может быть счастливым после того, что случилось? Она же обещала уйти от мужа. Говорила, что ее держат только деньги для красивой жизни. Ему, Диме, деньги не нужны.

      Дима был тонким стилистом и свои тексты «полировал» до полного совершенства, переписывая по несколько раз. Его кольнули фразы «наша история была очень красивая, хоть и короткая» и «всякая история имеет начало и конец». Они были банальны и отдавали дешевой мелодрамой. Лидия не могла написать такие слова. Их любовь, преданная любовь, печально и сиротливо брела сейчас неизвестно по каким дорогам… Преданная и… проданная!

      Дима заплакал. Он прислонился к грязной, исписанной разными словами стене подъезда. Плечи его вздрагивали, в глазах нестерпимо резало. Всхлипы зарождались глубоко в груди и с трудом вырывались наружу. От них болело в горле…

      В подъезд кто-то зашел, и Дима встал. Ему, как зверю, хотелось заползти в нору, не попадаться никому на глаза и выплакать свое горе. Пакет с продуктами от Зинаиды Константиновны остался стоять у почтовых ящиков. Отпирая дверь, Дима вдруг замер от мысли, осенившей его. «Лидию заставили написать это письмо! Она не могла сама! Она любит его!» Конечно, ее заставили. Запугали и принудили. Им нужно немедленно увидеться и поговорить. Он убедит любимую, что не надо бояться – он сумеет защитить ее!

      Переступив порог квартиры, он бросился к телефону. Взволнованный, слушал длинные сигналы в трубке, пока бесстрастный механический голос оператора не сказал, что абонент временно недоступен. Абонент был недоступен и через час, и через два. Он был недоступен вечером. И ночью.

      Диме казалось, что он сходит с ума. С Лидией происходило неизвестно что, ее, возможно, мучили… заперли в квартире… Он не находил себе места и поминутно звонил ей. Иногда ему казалось, что он должен быть около ее дома, что ей удастся вырваться. Он представлял себе, что она выбегает из подъезда, в одном платье, на руках следы от веревок. Он бежит ей навстречу, подхватывает на руки…

      Дима был оглушительно одинок. У него не оказалось друга, которому он мог бы рассказать о Лидии, выкричать свою боль. И вдвоем они что-нибудь придумали бы или хотя бы напились. Одиночество – опасный спутник,