Вершина холма. Ирвин Шоу

на запястье, а сосновый лес приближался все быстрей. Наконец он неохотно дернул кольцо, парашют раскрылся, Майкла рвануло вверх. Он потянул стропы, чтобы уйти подальше от деревьев. В последний момент порыв ветра опрокинул его, и он приземлился довольно жестко, всего в двадцати пяти ярдах от леса. Он отстегнул парашют и встал, глубоко вдыхая воздух и жалея, что все кончилось, душа его еще была полна ощущением полета.

      Сложив парашют, он направился к ангару, а Маккейн пошел на посадку. Майкл наливал себе кофе в ангаре, когда там появился Маккейн. Лицо его было злым, он покусывал губы.

      – Мистер Сторз, – сказал Маккейн, – я же просил держаться севернее.

      – Ветер…

      – Знаю, что ветер, – резко оборвал Маккейн. – На какой высоте вы дернули кольцо?

      – По-моему, тысячи две с половиной…

      – По-моему, мистер Сторз, одна тысяча. Если бы что-нибудь вышло не так, вы не успели бы крикнуть «мама», а мы сейчас выкапывали бы вас из земли. – В голосе Маккейна звучала сталь. – Я же сказал – три тысячи, как обычно, разве не так?

      – Просто я чувствовал, что все нормально, и продлил полет на несколько секунд. Утро прекрасное.

      – Это точно, мистер Сторз, – сказал Маккейн. – Сегодня вы прыгали на моем поле последний раз. Два человека погибли в прошлую субботу, с меня хватит.

      – Ваше право, Мак. – Майкл пожал плечами. – Сколько я вам должен?

      – Нисколько, – ответил Маккейн. – Последние два прыжка, сегодняшний и предыдущий, за мой счет.

      – Как хотите, – сказал Майкл. Возбуждение от прыжка еще не прошло, и он был неподвластен раздражению. – Спасибо вам за все.

      Он протянул Маккейну руку, но тот отвернулся и стал наливать себе кофе.

      – Послушайте, Мак, в чем дело, я же никого не убил – ни себя, ни других?

      – Пока. – Маккейн шумно отхлебнул кофе. – У меня были подозрения на ваш счет, а теперь все стало ясно. Когда вы уедете, я позвоню вашей очаровательной жене и посоветую обратить внимание на ваше поведение.

      – Звоните кому хотите, – запальчиво сказал Майкл.

      – Я посоветую ей отправить вас к священнику, психоаналитику или вашему семейному доктору, а может, к раввину или гуру – словом, к любому, кто сможет убедить вас, мистер Сторз, что лучше жить, чем умереть.

      – Что за чушь, Мак.

      Маккейн едва заметно улыбнулся.

      – Всего доброго, – сказал он, глядя, как Майкл скатывает костюм и снимает ботинки. – Будьте осторожны за рулем, – добавил он. – В субботу на шоссе полно полицейских.

      Он вернулся в пустую квартиру. Около телефона лежала записка от Трейси: «Я у родителей. Вернусь в воскресенье поздно вечером или в понедельник утром». И подпись – «Т».

      Он смял записку и бросил ее в корзину для мусора. «Т». Могла бы написать «Любящая тебя Т», или «Пожалуйста, позвони. Т», или «Почему бы тебе не сесть в машину и не приехать, милый?» Как она добралась до Хамптона без автомобиля? Видно, вокруг нее крутится кто-то из старых друзей, не потерявших надежды на лучшее, нет, скорее на худшее. Даже не сказала