Шаги за спиной. Эдуард Веркин

Круглов.

      Отец поглядел на потолок.

      – Какая еще кровь, как маленький, честное слово… Надо меньше всякой лабуды читать, тогда и мерещиться не будет. На чердаке труба лопнула. А там у меня мешок мареновой краски с ремонта оставался, вот тебе и кровь. Весь дом теперь в разводах. Ремонт можно заново начинать.

      – Только не сейчас, – помотала головой мать. – Я от предыдущего еще не отошла, а ты опять хочешь. Давай просто просушим.

      – А это? – отец указал на стены.

      – Пусть. До лета потерпим…

      Круглов пощупал голову.

      – Приложился, – кивнул отец. – Ну-ка, следи за моим пальцем!

      Отец принялся двигать пальцем, справа-налево, слева-направо, парень ворочал глазами.

      – Тошнит? – спросил отец.

      – Нет.

      – Значит, все в порядке, сотрясения нет. У тебя такая же крепкая, как у меня, голова. А у нас тут, как видишь, море.

      Отец обвел взглядом холл. Круглов оглядел гостиную вслед за ним. С потолка крупными каплями капала вода. В тазы, в ведра, в стаканы, в вазы, в банки. Неприятного красного цвета. Она растекалась и по стенам, сочилась по обоям тоненькими бордовыми ручейками, и на полу тоже, поверх японского паркета бродили волны, плавал мусор, тарелки и другие мелкие предметы.

      – На чердаке вообще чуть ли не полметра, – сказал отец. – Надо насос покупать, откачивать. Или само стечет, а?

      – Знаешь, у нас дети, – напомнила мать. – А здесь такая влажность, что волосы уже сушить надо. Так что поедешь покупать.

      Круглов сел.

      – Весь дом залило, что ли? – спросил он, потрогал глаз, вроде чуть лучше.

      – Весь, – сказал с каким-то удовольствием отец. – У нас раньше такое часто случалось, когда мы в коммуналке жили. Здорово так – затопит, а ты сидишь на диване весь день и в школу не идешь, потому что зима, а обувь вся промокла и замерзла. В туалет на бабушке ездил, на закорках…

      Отец развспоминался о детстве, когда мороженое было сладким, пепси-кола настоящей, а Новый год праздником.

      – Этот потоп нам еще аукнется, – сказала мать. – У Феди в комнате все игрушки отсырели, придется выкидывать.

      – Да, много придется выкидывать, хорошо хоть мебель удалось спасти…

      Они стали обсуждать грядущий ремонт, и Круглов отметил, что мать тоже довольна – теперь у нее есть занятие на год вперед: четыре месяца планировать ремонт в деталях, обсуждать дизайн с тетей Розой и с бабушкой из Новосибирска, четыре месяца на закупку, четыре – на сам ремонт, вот оно, счастье.

      Федул свесился из коляски и принялся гонять половником по воде миску.

      – Я пойду спать, пожалуй, – сказал Круглов. – Что-то я… Голова у меня… Болит.

      Мать быстро сбегала на кухню, принесла пакет замороженного горошка на смену фасоли, положила ему на голову.

      – Спасибо, ма.

      Он поднялся к себе.

      Сыро и холодно. Система отопления отключилась плюс влажность. Хорошо, есть буржуйка. На буржуйке настоял сам Круглов, хотя отец и мать были очень против