Пища любви. Энтони Капелла

подняты на лоб и выглядывали из-под белокурых локонов, которые вместе с джинсами по щиколотку, рюкзаком с одной лямкой и простенькой футболкой выдавали в ней иностранку раньше, чем путеводитель «Сорок важнейших фресок Высокого Возрождения», который она держала в руке.

      – Туристка? – с надеждой предположил Систо.

      Томмазо покачал головой:

      – Студентка.

      – Откуда ты это знаешь, маэстро?

      – Рюкзак набит книжками.

      – Эй! Biondina! Bona! – окликнул Систо. – Блондинка! Красотка!

      – Не так, идиот! – осадил его Томмазо. – Веди себя дружелюбно.

      Систо казалось странным, что девушка, которой посчастливилось родиться хорошенькой блондинкой, не испытывает восторга, когда на нее показывают пальцем, но он решил послушаться совета своего более опытного друга и замолчал.

      – Она идет сюда, – сообщил Винсент.

      Девушка перешла улицу и остановилась возле бара, явно не замечая восхищенных взглядов трех парней. Потом выдвинула стул, положила рюкзак на столик и села, закинув стройные ноги на соседний стул.

      – Определенно иностранка, – вздохнул Винсент. Каждый итальянец знает, что пить кофе сидя вредно для пищеварения. – Вот увидите, сейчас закажет капучино.

      Дженнаро, пристально наблюдавший за давлением в «Гадже», недовольно фыркнул. Настоящий barista так же не хочет подавать капучино после десяти утра, как шеф-повар – предлагать кукурузные хлопья на ланч.

      – Buongiorno, – позвала девушка через открытую дверь. Приятный голос, подумал Томмазо, и приветливо ей улыбнулся. То же самое сделали и стоявшие рядом с ним Винсент и Систо. Только Дженнаро за блестящей стойкой неодобрительно нахмурился.

      – ’giorno, – мрачно буркнул он.

      – Latte macchiato, per favore, lungo e ben caldo.

      Наступила пауза – barista обдумывал услышанное. Хотя девушка и говорила по-итальянски, она все же выдала свое происхождение, причем не столько акцентом, сколько тем, что заказала. Latte macchiato – молоко с небольшим количеством кофе, в lungo, или большой чашке, причем ben caldo – горячее, чтобы пить маленькими глоточками, а не залпом, как это принято. Значит, американка, тут уж никаких сомнений. Впрочем, правил приличия она не нарушила: никакого эспрессо со сливками, кофе без кофеина, орехового сиропа или обезжиренного молока. Поэтому Дженнаро только пожал плечами и потянулся к своей «Гадже». А трое молодых людей изо всех сил старались выглядеть посимпатичнее.

      Но девушка не обращала на них ни малейшего внимания. Она достала из рюкзака карту и принялась с озадаченным видом сравнивать ее со страницей путеводителя. Потом в рюкзаке зазвонил telefonino. Она достала его и заговорила, но молодым людям не было слышно ни слова. Когда Дженнаро наконец решил, что macchiato уже вполне хорош и его можно подавать, вспыхнула борьба за право отнести девушке ее заказ, и Томмазо легко одержал победу. Он прихватил еще и маленький cornetti, положил на блюдце и, мило улыбаясь, преподнес его девушке со словами: «За счет заведения». Но девушка была слишком увлечена разговором и ответила лишь мимолетной улыбкой. Впрочем,