Она не умела стрелять. Ирина Сотникова

улыбнуться – вдруг обратит внимание? А сейчас…

      Прогнав грустные мысли, Ксана все же дежурно улыбнулась и приняла «рабочую стойку».

      – Что конкретно вас интересует?

      Неожиданно он рассмеялся так искренне, что Александра смешалась и подвернула ногу, уставшую от высокого каблука. В чем дело? Она сморозила какую-то глупость? Поди, разбери этих московских! Он придержал ее под локоть широкой горячей ладонью, и от этого прикосновения ее кожа покрылась мурашками. Да что это с ней сегодня?

      – Не так серьезно! Только не сейчас!

      Эта уставшая журналистка Родиона Беловерцева искренне забавляла. Из всех женщин – манерных, важных, деловых, глупых, с которыми он уже до хрипоты в голосе наговорился на банковском приеме, Александра Романова единственная была очень милой и непосредственной. Он заметил ее еще во время пресс-конференции, внимательно следил за выражением ее лица, а потом, хоть это было и не совсем корректно, наблюдал издали, как она сосредоточенно жевала свои бутерброды, повернувшись к залу спиной. Эта женская спина его почему-то сильно смутила. Обтянутая гольфом, с тонкой полоской лифчика, без единого грамма нависающего жира, ровная, точеная, она плавно переходила в очень тонкую талию и плотные широкие бедра. Ему вдруг совсем некстати подумалось, что женщина с такими формами могла бы, наверное, легко родить здорового ребенка. В отличие от его худосочной жены Виолетты. И тут же выкинул эту мысль из головы, как абсолютно лишнюю, случайно залетевшую в голову от скуки. Когда он все-таки решился к ней подойти, она так трогательно смешалась и по-девически покраснела, что настроение Родиона Михайловича Беловерцева моментально улучшилось.

      – Давайте сделаем так, – весело продолжил он, не обращая внимания на ее смущение, – я буду ждать вас завтра в своем офисе в одиннадцать часов утра, – и, словно фокусник, явил перед ней черную с золотым тиснением визитку. – Вот адрес. Только прошу вас, не задерживайтесь. Я пунктуален, деловых опозданий не люблю. Даже несмотря на ваше очарование… – и, внезапно взяв ее за кисть, поднес руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

      Это было аристократично и неуловимо интимно. Ксана застыла. Но он не стал наслаждаться ее изумлением, слегка поклонился и быстро ушел, оставив после себя волнующий мужской запах. «Что это было? Откуда он взялся?» Она растерянно посмотрела на стол и машинально взяла бутерброд с красной икрой. Сердце трепыхалось, словно напуганная птица, пальцы с бутербродом слегка дрожали. Стоп, успокойся! Это просто нервы, усталость, конец года! В конце концов, Беловерцев обычный и вполне ожидаемый, судя по уровню банкета, клиент, у каждого из них свои причуды. И не таких видали… Но как хорош! Она горько вздохнула, принялась за бутерброд и не почувствовала вкуса, лихорадочно пытаясь осмыслить случившееся. Впрочем, ничего и не случилось. На самом деле, не случилось! Показалось…

      Родион, умевший произвести самое выгодное впечатление на кого угодно, шел к машине в приподнятом настроении, чего не бывало с ним очень давно. Приветливо