Чума. Жанна Бочманова

в институт. Сам бы он не поступил ни за что: не было в нем Ленкиного упорства. И пока он учился, Ленка посылала ему деньги, ему и маме. Мама… Да нет, все правильно: она сама от них отказалась. Адвокат предлагал устроить ей свидание. Она сказала категоричное «нет». Сказала, если кто из них приедет на суд, она откажется от показаний. Еще на предварительном следствии из дома пришло письмо – порвала его не читая. Адвокату не хотелось осложнений в деле, поэтому на суд никто и не приехал, а может, и не собирался.

      Нет, она не винила мать ни в чем, скорее себя, но и видеть ее не хотела. Жизнь ее кончилась там, в горной избушке, и возврата не было, поэтому и прошлое и все что с ним связано, не имело никакого значения. Сначала она хотела умереть, но жизнь упорно не отпускала ее, и она смирилась. Хорошо, что у нее нет детей, иногда думала она. Мать часто горевала по этому поводу. Но Ленка не задумывалась, почему она не беременеет. Как-то даже была у врача, тот осмотрел ее и сказал, что все в порядке. «Может, дело в муже?», – высказала предположение гинеколог. Ленка пожала плечами, но Гоги говорить ничего не стала. Тот на детях не настаивал.

      Вообще, во всем, что касалось каких-то интимных вопросов, она проявляла странную неосведомленность. Неудивительно, что когда тюремный врач поставил ей срок двадцать недель, она изумилась совершенно искренне. «Ты что, милая, – в свою очередь удивилась пожилая врачиха, – радуйся, беременным на зоне лучше живется. Аборт? Какой тебе аборт на таком сроке? Иди, давай, имя придумывай» Тогда-то она и нарвалась на драку с Рыжей. В то время ей еще очень сильно хотелось умереть, чтобы не видеть, не вспоминать то, что произошло той ночью. Но она выжила, и по ночам ей все так же снился домик в садоводстве и потные мужские тела над ней. С криком она просыпалась и больше уже не спала, боясь повторения кошмара. В эту ночь она впервые спала спокойно, зажав в руке комочек шоколадной обертки.

      ***

      – А что здесь? – спросила как-то Светка, указывая на очередное письмо.

      – Выбрось, – велела Чума.

      – А можно я прочитаю? – Светка закусила губу и посмотрела просительно. Чума пожала плечами и пошла в уборную. А Светка уселась на койке и принялась вскрывать белый прямоугольник.

      – Слушай, Чумочка, он такие вещи пишет… Отпад. Слушай, я зачитаю… – Чума выхватила бумажку у Малявки из рук и разодрала на мелкие кусочки. – Ну что ты, Чумочка, прикольно же… – Светка обиженно скуксилась, но тут же повеселела и принялась болтать дальше: – Говорят, концерт у нас будет в выходные, артисты приедут…

      Чума вроде слушала, а вроде и нет, пустую болтовню девчонки и вдруг поймала себя на мысли, что улыбается. «Как она меня назвала? Чумочкой? Прикольно… Была Чума, теперь вот – Чумочка. А Андрей называл русалкой, наядой…»

      …Жизнь в новом доме походила на сказку. Гоги почти весь день пропадал то в Сочи, то ездил в соседнюю Абхазию – налаживал бизнес на новом месте. Иногда брал ее с собой. Иногда она оставалась дома и весь день валялась на пляже. Маленький пляжик весь был окружен скалами, и вела к нему одна единственная тропинка