Бутик ежовых рукавиц. Дарья Донцова

слово, разве можно говорить о цене того, что дарят от всей души?

      Глаза Калистратовой повлажнели, Валера мигом открыл сумочку хозяйки, огромной ладонью подцепил крохотный, кружевной платочек и подал даме.

      – Вы меня тронули до глубины души, – со слезой в голосе заявила жена олигарха.

      – Мы старались! – хором ответили Мадлен и Галина.

      – Валера… – бросила взгляд на охранника мадам Калистратова.

      Тот протянул хозяйке кошелек. Ольга Сергеевна порылась в нем, достала бумажку в двадцать долларов и протянула Мадлен.

      – Спасибо, душечка.

      – Ой, не следует меня баловать, – опустила взор старшая продавщица.

      – Нет, нет, вы заслужили, – не стала слушать возражений Ольга Сергеевна.

      Затем она выудила из роскошного кошелька десять долларов и сказала Галине:

      – Вы, да-да, именно вы, подойдите.

      Приседая на каждом шагу, девушка приблизилась к богачке, получила чаевые и, пятясь, вернулась на свое место.

      – Ваша щедрость не знает границ! – заявила Мадлен.

      Ольга Сергеевна улыбнулась и поманила пальцем Аню.

      – Иди сюда. На, хорошо поработала.

      Аня приняла пять зеленых рублей и мило присела в реверансе.

      – Немыслимо! – захлопала в ладоши Мадлен. – Никто не бывает к нам так внимателен!

      Калистратова шумно вздохнула, выцарапала из портмоне долларовую купюру и поманила меня.

      – Это уже слишком! – всплеснула руками Мадлен. – Лоретта просто ходила в красивой одежде. Да за такую работу она нас благодарить должна…

      Ольга Сергеевна погрозила Мадлен толстым указательным пальцем с двумя здоровенными перстнями.

      – Я иного мнения. Если хочешь, чтобы люди исправно служили, плати им, зато потом и спросить можно. Держите, девушка!

      Валерий кашлянул.

      – Ольга Сергеевна слишком щедрая, мы ей иногда говорим: «Станете так разбрасываться средствами, умрете в нищете».

      – Прекрати, Валера, – кокетливо дернула плечом хозяйка. – Ну, предположим, разорюсь, ты разве меня бросишь?

      Гигант побагровел.

      – Я? Вас? Мать родную всем слугам? Звезду нашу? Счастье общее? Господи! Да я…

      – Замолчи, – приказала хозяйка, – лучше вызови охранников, пусть унесут покупки.

      Валера нажал на лацкан пиджака.

      – Бр, бр, бр, – донеслось оттуда.

      – Второй, сюда пятого и седьмого.

      – Понял, – неожиданно внятно ответил невидимый собеседник, – уже пошли.

      Ольга Сергеевна поднялась из кресла.

      – Простите… – залепетала вдруг Галина.

      Очевидно, этой реплики не имелось в уже многократно сыгранной пьесе, потому что Мадлен без всякого фальшивого сюсюканья спросила:

      – Что случилось?

      – У Ольги Сергеевны заколка имелась, – промямлила Галя, – в волосиках, вот тут на височке, а теперь ее нет. Извините, если бестактность допустила.

      Калистратова пощупала голову.

      – Валера? –