Бутик ежовых рукавиц. Дарья Донцова

и всем небо с рукавичку покажется.

      Испытывая дискомфорт, я вылезла из футболки и джинсов.

      – Бельишко у тебя не фонтан, – резюмировала Аня. – Хорошо хоть чистое.

      – В «Акопуло» распродажа, – ожил Миша, – там такие прикольные стринги есть, розовые, со стразами.

      – Надевай, – протянула мне ярко-синее платье Аня.

      Я взяла шелковую тряпку и помотала головой.

      – Не мой размер, ношу сорок второй, а здесь…

      – Пятьдесят шестой, – спокойно договорила фразу Аня. – Влезай молча!

      – Но буду похожа на огурец в авоське!

      – Слишком много болтаешь! – гаркнула Аня. – Ты где раньше работала?

      Я схватила противно шелестящую одежду и сделала вид, что не слышу вопроса. Холодная ткань противно заскользила по телу.

      – Ниче, – одарил меня взглядом Миша.

      Я попыталась удержать стремительно соскальзывающие с плеч рукава-фонарики.

      – Хорош бухтеть, – отрезала Аня, – лучше помоги.

      – Без проблем, – меланхолично согласился Миша и взял со стола коробочку с булавками. – Кого делаем? Калистратову?

      – Ты потрясающе догадлив, – ехидно ответила Аня, присаживаясь передо мной на корточки. – Как только дотумкал?

      – Здорово похожую нашли, – беззлобно продолжил разговор Миша. – Ваще, типа трансформер. Если парик нацепить, за Шведову сойдет!

      Аня подняла на меня глаза и засмеялась.

      – Точно!

      Продолжая молоть языками, парочка не забывала шевелить руками. Пока Аня подшивала подол, Миша заметывал спину.

      – Грудь! – вдруг всплеснула руками женщина.

      – Не учи ученого, – захихикал Миша и впихнул мне в лиф здоровенные куски поролона.

      – Топай осторожно, – раздавала мимоходом указания Аня, – плавно, особо лапами не размахивай, дефилируй мимо Калистратовой молча, не вздумай улыбаться, спину не показывай. Дотопаешь до стены, делай разворот через ногу.

      Я хотела было уточнить, что такое «разворот через ногу», но тут Миша схватил со стола кисточку и велел:

      – Не шевели губами.

      – Сколько ждать можно? – крикнул из коридора чей-то пронзительный дискант.

      – Пошли, – приказала Аня, пихнула меня к двери и вдруг ласково улыбнулась: – Ты ходить-то умеешь? Двигай окороками, иди вперед… налево, направо, прямо, по лестнице вверх… Ну, усе, с богом, тьфу, тьфу!

      Продолжая плеваться, спутница дернула створку, я машинально вошла в комнату и, ослепленная, зажмурилась. Причем ослепла я в прямом смысле слова – слишком много в помещении оказалось всего блестящего.

      – Стой тут, – прошипела сзади Аня, – ща заявятся. Не вздумай лыбиться и здороваться, ты – «вешалка»! Скажут: «Иди» – попрешь, велят стоять – замрешь. Повернешься спиной – выгоню на улицу и не заплачу за показ.

      – А если прикажут вертеться? – тихо осведомилась я.

      – Уволю, – пригрозила Аня и испарилась.

      Я, слегка привыкнув к безжалостному освещению, начала разглядывать интерьер. Но долго изучать его не пришлось, в противоположной стене распахнулась дверь и появилась живописная группа. Впереди, приседая и кланяясь, семенила Мадлен. За