Бутик ежовых рукавиц. Дарья Донцова

мои запасы иссякли, и пополнить их я не смогла, поэтому заявление Мадлен о прическе напрягло.

      – А брови? – продолжила критический осмотр старшая продавщица. – А губы?

      – С ними-то что?

      – Слишком яркие.

      – Это помада.

      – Цвета взбесившейся фуксии.

      – Мне идет такая, – неосторожно заметила я.

      Мадлен вскинула острый подбородок.

      – Котеночек, заруби на своем носу: здесь я решаю, кому что идет. А сейчас…

      – Ой, ой, ой! – затараторил некто в коридоре, и в кабинет начальницы всунулась белокурая голова. – Мадлен Игоревна! Ой! Ой!

      – Эля, – недовольно перебила девушку старшая продавщица, – я же объясняла: просто Мадлен. Без отчества!

      – Там… Там…

      – Эля, говори внятно.

      – Калистратова приехала!

      Мадлен вскочила.

      – Как? Уже? Она же собиралась заявиться в полдень.

      – Сказала: планы изменились, – обморочным голосом прошептала Эля.

      – Спокойно, – скомандовало начальство, – не стони! Где клиентка?

      – Ей кофе несут!

      – Рысью в «Бургерброт» за пирожками с лесными ягодами! Живо! Чего стоишь? – начала злиться Мадлен.

      – Простите, – залепетала Эля, – куда бежать?

      – В «Бургерброт», – топнула ногой Мадлен.

      – Вы не поняли, – робко возразила Эля, – там сама Калистратова приехала!

      Мадлен ухмыльнулась.

      – Я не глухая, слышала, что ты сказала. Ступай, купи ей пирогов.

      – В кафе у метро?

      – Именно так. Дамочка обожает подобное дерьмо.

      – Калистратова? – широко распахнула темно-серые глаза продавщица. – Она же небось черной икрой и фуа-грой[3] питается!

      Мадлен, не обращая внимания на непонятливую Элю, нажала клавишу селектора.

      – Слушаю вас, – прохрипело из динамика.

      – Платья для Калистратовой готовы?

      – Да.

      – Отлично, забирайте «вешалку».

      Из аппарата понеслись странные звуки – то ли кашель, то ли карканье. Мадлен села за стол.

      – Рыси в «Бургерброт», – устало сказала она Эле. – Если с утра до ночи деликатесы жрать, то в конце концов потянет пообедать на помойке.

      Эля быстро повернулась на каблуках, ринулась к двери и моментально налетела на симпатичную женщину, входившую в кабинет. Лицо незнакомки отчего-то показалось мне знакомым, но уже через секунду стало понятно: мы ранее не встречались.

      – Вот нахалка! – воскликнула вошедшая. – Даже не извинилась.

      – Потом пообижаешься! – рявкнула Мадлен. – Бери «вешалку». Да не жуй сопли, Калистратова уже кофе пьет!

      – Нам велели подготовить показ к двенадцати, – напомнила женщина.

      – А теперь перевелели, – фыркнула Мадлен. – Начало в пол-одиннадцатого, имеешь шесть минут.

      – Где «вешалка»?

      – Вот,

3

Фуа-гра – гусиная печень. Слово французского происхождения. Не изменяется по падежам: «она ест фуа-гра», «она любит фуа-гра», «она держит бутерброд с фуа-гра». – Прим. авт.