Клавесин Марии-Антуанетты. Наталья Александрова

одетые зеленой листвой, вышел на набережную Фонтанки и полюбовался красиво украшенными корабликами, заполненными туристами и обычными горожанами, захотевшими провести погожий денек на воде.

      В магазине было безлюдно и тихо – это же не супермаркет. С ходу угадав в Старыгине знатока, к нему подошел продавец, строгий мужчина с глазами уснувшей рыбы, и поинтересовался, глядя в сторону, чем он может помочь.

      Дмитрий Алексеевич с сомнением оглядел плохо стриженный затылок и пятно на рукаве давно не чищенного пиджака и понял, что вряд ли он дождется помощи от этого человека. И хотя подмога в поисках подходящей доски ему определенно требовалась, он сказал, что сам походит и посмотрит. Продавец мгновенно потерял к нему интерес и скрылся за буфетом из карельской березы. Больше он не показывался, словно исчез навсегда.

      Через некоторое время стало ясно, что поиски Старыгина ни к чему не приведут. Нужно было идти к директору, излагать ему свое дело, и тогда, возможно, он даст указания продавцам – поискать что-то подходящее в загашниках.

      Дмитрий Алексеевич разбирался в антиквариате, сам собрал дома неплохую коллекцию мебели, а стало быть, поименно знал не только всех известных в городе коллекционеров, но и директоров крупных антикварных магазинов. С этим директором он лично знаком не был, но слышал о нем мало хорошего, оттого и медлил.

      Он медленно продвигался к двери директорского кабинета, как вдруг она распахнулась, оттуда выскочила растрепанная, страшно злая девица и, налетев на Старыгина, больно задела его по плечу. Не сделав попытки извиниться и даже не заметив его, девица развернулась и снова бросилась в кабинет.

      – Это неслыханно! – Она не закрыла дверь, голоса были хорошо слышны. – Это переходит все мыслимые границы! Я обращусь в суд! Вы не имели права вывозить мебель тайком, как вор!

      В ответ что-то неразборчиво прошипели.

      – Наследник? – зло расхохоталась девица. – Обрадовались, что нашли дурака, да еще и жадного к тому же! Он сам себе сделал хуже и до сих пор этого не понял, алчность застила ему глаза!

      Снова в ответ Старыгин услышал шипение, словно сдувался воздушный шар.

      – Что с того, что он подписал бумаги, которые вы подсунули ему обманом? – вопила девица. – Он не имел права ничего подписывать! В завещании точно сказано, что клавесин должен отойти мне!

      – У вас есть на руках завещание? – раздался насмешливый скрипучий голос: как видно, хозяин кабинета подошел к двери.

      – Нет, но я точно знаю, что оно было! – парировала девица. – Я сама видела, как Амалия Антоновна его писала! И между прочим, если Славка его не найдет, у него самого могут быть неприятности! Он не самый близкий родственник!

      – Уж меня-то это точно не касается. – Дверь распахнулась шире, и на пороге появился хозяин кабинета, походивший на большого злобного паука: крупная голова сидела на тонком тщедушном тельце, тоненькие ручки шевелились, как будто ткали невидимую паутину.

      – Разговор окончен! – проскрипел