Плюс на минус. Ольга Громыко

от прыжков по колдобинам, и дергаться от каждого чиха мотора. Машина для того и создана, чтобы ездить там, где ноги спотыкаются! Не понимаю, почему большинство мужчин делают из нее какое-то божество, которому истово поклоняются и приносят жертвы запчастями, а если бы могли, то вообще поселили бы в супружеской спальне, выгнав жену на коврик в прихожей. Причем чем капризнее, уродливее и ржавее развалюха, тем больше ей почета. С женами, увы, все наоборот…

      На огромной площади перед гипермаркетом было пустынно, только блестели в свете фар брошенные коляски, которые приходилось объезжать, как столбики на автодроме. Я подъехала к самому входу, встроившись в жиденький рядок машин таких же полуночников. Заглушила мотор и наконец заметила, как подпрыгивает и мигает на соседнем сиденье мобильник в режиме вибрации.

      Я долго смотрела на определившийся номер. Потом все-таки нажала кнопку.

      – Да, Серафим Петрович?

      – Леночка… – Голос у начальника был непривычно бесцветный.

      – Что-то случилось, Серафим Петрович? – Я обругала себя последней идиоткой. – В смысле, что-то еще?

      – Да куда там «еще», – невесело хмыкнул шеф. – Ты уж прости меня, старого дурака… не думал, не гадал, что такая ерунда выйдет…

      – Ничего, все нормально, – через силу соврала я. Похоже, Серафиму и без моих истерик крепко досталось – вдруг он там уже вторую упаковку валидола доедает?! Ходи потом к нему на кладбище с венками… – А вы там как?

      – Маша очень волнуется, – помявшись, признался шеф. – Ты не думай, Саня – он хороший…

      Расслышав мое скептическое сопение, Серафим поспешно добавил:

      – Я понимаю – у тебя-то не было возможности узнать его поближе…

      Я чуть не ляпнула, что сегодня у меня этой возможности было хоть отбавляй, но в последний момент прикусила язык – Санина паранойя насчет телефонов оказалась заразной.

      – На самом деле, – продолжал тем временем шеф, – он действительно неплохой парень. Просто невезучий. Матери лишился еще при рождении… а едва семнадцать стукнуло, так еще и без отца остался. Маша его тогда к себе забрала… он здесь школу закончил, в университет поступил, на истфак…

      – А как же он тогда в Чечню угодил? – не поняла я.

      – По глупости, – печально вздохнул Серафим Петрович – На третьем уже курсе был… сошелся с какой-то девушкой… Ну ты же понимаешь: молодо-зелено, любовь-морковь, ветер в голове, долгие прогулки при луне и серенады под окном…

      Рассказывает, будто старушенции какой-то, обиженно подумала я. Словно у меня эти «молодо-зелено» и ветер в голове уже далеко позади.

      – …в общем, завалил сессию. Можно было бы поправить, академ взять, еще как-нибудь, но характер… Бросил все, уехал в Россию – «определиться с судьбой», а там – повестка. Так и определился…

      – Да уж, повезло, – неискренне поддакнула я. – То есть я хотела сказать,