Небо Монтаны. Нора Робертс

девчонка никогда не слушается.

      – Она расстроена.

      – Как и все мы.

      Лили взяла чашку обеими руками, глотнула и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.

      – Она принимает это близко к сердцу. Ведь это ее ранчо.

      Наклонив голову, Бесс взглянула на нее:

      – И твое тоже.

      – Нет. – Лили отпила еще, наслаждаясь теплом. – Оно всегда будет принадлежать только Уилле.

      Кошку уже убрали, но на крыльце еще оставалась лужа крови. Уилла пошла за тазиком с водой и щеткой. Бесс бы убрала, подумала Уилла, но разве можно об этом кого-либо просить?

      Стоя на четвереньках, она при свете фонаря оттирала следы убийства. Произошла смерть. Уилла всегда полагала, что относится к смерти здраво. Коров забивают на мясо, куры перестают нести яйца и тогда заканчивают свой земной путь в кастрюле. Олени и лоси – законная добыча охотника.

      Это было в порядке вещей.

      Люди тоже живут и умирают.

      Даже убийство было ей не в диковинку. Уилле случалось посылать пулю в живую тварь и собственными руками добивать дичь. Отец настаивал на этом, приказывал ходить на охоту, смотреть, как истекает кровью олень. Так что в ее жизни это было обыденным явлением.

      Но подобная бессмысленная жестокость, с которой распотрошили кошку, не вписывалась в порядок вещей. Уилла вытерла все следы до последней капли. Потом присела на корточки и посмотрела на небо.

      Прямо на ее глазах звезда прочертила в темном небе белый след и упала в забвение.

      Где-то неподалеку заухала сова, и Уилла подумала, что добыча ночной охотницы сейчас торопливо прячется подальше. Сегодня отличная ночь для охоты – луна полная и светит ярко. Сегодня смерть непременно кого-то настигнет – в лесу, в горах, в траве. Так уж устроена жизнь.

      Но почему так хочется плакать?

      Раздались шаги, и Уилла торопливо вытерла глаза. Когда из-за угла дома вышли Бен и Адам, она со спокойным видом стояла на крыльце.

      – Я бы все убрал, Уилл, – сказал Адам, отбирая у нее таз и щетку. – Тебе вовсе не обязательно было делать это самой.

      – Ну, я же уже сделала. – Она подошла ближе и коснулась его щеки. – Адам, мне ужасно жалко Майка.

      – Он любил поваляться на солнышке на камне позади амбара. Мы его там и похоронили. – Он посмотрел на окно. – Как Лили?

      – С ней Бесс. У нее лучше получается ухаживать, чем у меня.

      – Я уберу это, а потом посмотрю, как она там.

      – Хорошо. – Но она на мгновение задержала руку на его щеке и проговорила что-то едва слышно на языке их матери.

      Адам улыбнулся – не столько утешительным словам, сколько тому, что Уилла заговорила на другом языке. Она редко его употребляла, только в случае крайней необходимости. Он ушел, оставив ее вдвоем с Беном.

      – У тебя проблема, Уилл.

      – И не одна.

      – Тот, кто это совершил, сделал свое дело, пока мы были в доме. – «Боролись, как два малолетних идиота», – вздохнул про себя Бен. – Хэм собирается поговорить с ребятишками