Вокруг света в восемьдесят дней. Двадцать тысяч лье под водой. Жюль Верн

Египте?

      – В Египте, разумеется.

      – То есть в Африке?

      – В Африке.

      – В Африке! – повторил Паспарту. – Вот ни за что бы не поверил. Вы только подумайте, я и не помышлял ехать дальше Парижа, этой знаменитой столицы, которую мне удалось на сей раз повидать только между семью часами двадцатью минутами и восемью часами сорока минутами утра – по пути с Северного вокзала на Лионский, – да и то сквозь мокрые от дождя стекла кареты! А жаль! Мне так бы хотелось еще раз побывать на кладбище Пер-Лашез и в цирке на Елисейских Полях.

      – Так, значит, вы сильно спешили? – спросил полицейский инспектор.

      – Я-то нет. Это все мой господин. Кстати, мне нужно еще купить сорочки и носки! Ведь мы выехали без вещей, с одним лишь ручным саквояжем.

      – Я могу вас проводить на базар, где вы найдете все, что нужно.

      – Право, вы очень любезны, сударь, – ответил Паспарту.

      Оба отправились в путь. Паспарту продолжал болтать.

      – Только бы мне не опоздать на пароход! – беспокоился он.

      – У вас еще много времени, – ответил Фикс, – сейчас только полдень.

      Паспарту извлек свои громадные часы.

      – Как полдень! – воскликнул он. – Сейчас только девять часов пятьдесят две минуты!

      – Ваши часы отстают, – заметил Фикс.

      – Мои часы! Наши фамильные часы, которые мне достались от прадедушки! Да они не ошибаются и на пять минут в год! Это настоящий хронометр!

      – Я понимаю, в чем дело, – сказал Фикс. – У вас все еще лондонское время, а оно отстает от здешнего приблизительно на два часа. Вам следует в каждой стране переводить часы на местное время.

      – Мне! Переводить часы! – воскликнул Паспарту. – Никогда!

      – Но тогда они не будут соответствовать солнцу.

      – Тем хуже для солнца! Значит, оно ошибается!

      И честный малый с гордым видом опустил часы в карман.

      Помолчав немного, Фикс снова спросил:

      – Значит, вы покинули Лондон весьма поспешно?

      – Еще бы! В прошлую среду мистер Фогг вопреки своим привычкам вернулся из клуба в восемь часов вечера, и три четверти часа спустя мы уже двинулись в путь.

      – Куда же направляется ваш господин?

      – Все вперед и вперед! Он едет вокруг света!

      – Вокруг света? – вскричал Фикс.

      – Да, в восемьдесят дней! Он говорит, что это – пари, но, между нами говоря, я не верю. Ведь это сущая бессмыслица! Здесь кроется что-то другое.

      – Он, верно, оригинал, ваш мистер Фогг?

      – Я тоже так думаю.

      – И, вероятно, богат?

      – Очевидно. Ведь мы везем с собой кругленькую сумму новехонькими банковыми билетами! В расходах не стесняемся. Судите сами! Он обещал славную премию механику «Монголии», если мы придем в Бомбей раньше срока.

      – А вы давно знаете своего господина?

      – Я-то? – переспросил Паспарту. – Да я поступил к нему в самый день отъезда.

      Легко понять, какое впечатление произвели эти ответы на и без того уже возбужденное воображение инспектора полиции.

      Этот