Высотка. Екатерина Завершнева

невежливо перебил, как мне показалось. Я бы еще послушала про науку. – Что еще вас привлекает в этой профессии, кроме механизмов восприятия?

      – А вот я хотела спросить…

      – Да?

      – Памятью у вас кто занимается? Меня интересует автобиографическая.

      Они опять переглянулись. Теперь уже молодой хмыкнул и спросил:

      – Это вы тоже в книжке прочли?

      – Естественно, где же еще… – Меня начал раздражать их стиль общения, и я решила, что могу позволить себе немного сарказма. – Так, подвернулось под руку. Мне понравилась идея о гетерогенном составе памяти. (Давай, вверни забористое словечко, чтоб знали, с кем дело имеют, и что ты не ПТУшница какая-нибудь, а девочка, прочитавшая сто тыщ мильенов книг.) Должны образовываться островки, как бы центры притяжения. Происходит перегруппировка воспоминаний. Ведь если опросить одного и того же человека сейчас и через двадцать лет, эти островки приобретут совсем другую конфигурацию, да?

      – Это называется лонгитюд, – кивнул молодой. – Впрочем, вам еще объяснят. Я вижу, по баллам вы проходите. И матподготовка прекрасная, пригодится.

      – Кхм, – кашлянул пожилой. – Кхм. – Видимо, его коллега сказал что-то лишнее.

      – Однако мне хотелось бы знать… Ведь автобиографическая память – это совсем свежая тема в психологии. Ее пока даже в учебном курсе нет. Кого вы читали, если не секрет?

      – Не помню точно… Робина, кажется…

      – Рубина?

      – Да, наверное…

      – Так-так. Любопытно. – Молодой помолчал немного, потом сказал: – Вообще-то памятью занимаюсь я. Если эта тема и дальше будет вас волновать – приходите, – улыбнулся он и добавил, слегка повернувшись в сторону пожилого, – после зачисления, чего мы вам с Ильей Степановичем и желаем. Всего доброго.

      (Ух, ну и дурище же ты, Ася Александровна! Дупло – сказал бы Баев. Это ж надо было так опозориться – какого-то Робина-Бобина… А платье-то надела… Забракуют. Отсеют. И славно, и хорошо. Поступлю в пед, выйду замуж, помру молодой…)

      Возле списка зачисленных мы стояли втроем – я, Гарик и Олежка. Как в былые времена.

      – Мама дорогая, – сказал Олежка, – ее взяли! Они хоть понимают, что делают?

      – Главное, чтобы она сама понимала, – ответил Гарик, – в чем лично у меня есть основания сомневаться. Давай, звони отцу и пойдемте выпьем. Душа просит.

      – Ну что, наконец-то устаканилось? – сказал Олеж-ка. – Будешь учиться?

      Конечно, ответила я. Конечно. А иначе зачем, спрашивается?

* * *

      2.08.

      Давно не плакала – не над чем.

      Господи, как смешно звучит, но ведь это факт.

      Ровные, ровные дни, середина лета. Почему-то кажется, что это будет серединой всего. Именно сегодня – самый ровно-счастливый день моей жизни. Если раньше хотелось дальше и больше, то теперь – нет. Закрываю глаза, а там солнце. Golden Slumbers.

      Провожу дни в блаженном безделье. Поглощаю ириски, Платона и Винни-Пуха. Все вместе идет замечательно. Вчера приезжала Нинка, мы