Опасность в бриллиантах. Мэдлин Хантер

оделся! Он все еще в утреннем халате! И если она не ошибается, под шелком халата нет ничего, кроме голого тела.

      Дафна резко втянула в себя воздух, шокированная его наглостью.

      Каслфорд услышал, оглянулся, положил перо и встал.

      – А, миссис Джойс. Вижу, вы весьма пунктуальны.

      – Если вы полагали, что я опоздаю и вам требуется время, чтобы привести себя в презентабельный вид, я с удовольствием подожду, пока вы не подготовитесь к наступившему дню.

      Каслфорд глянул на себя и пожал плечами:

      – Нет никакого смысла ждать. Я же не лежу голый в кровати.

      Дафна раздраженно замотала головой:

      – Нет, это невыразимо!

      – Имеется в виду: вы не будете ничего говорить? Я предпочту излагать дело сам. Кажется, сегодня утром я окажусь более интересным собеседником, чем вы, если это выражение расстройства у вас на лице – о, простите, вы называли это выражение крайним удивлением! – предупреждает о том, что вы готовы вот-вот осыпать меня упреками. – Он показал на один из римских стульев. – Не желаете присесть?

      Дафна не хотела садиться. Она не хотела находиться наедине с этим мужчиной в его спальне, тем более когда он подобным образом одет. Он поступил так намеренно, желая наказать ее за то, что она выставила его вчера из дома. Тут Дафна подумала о «Редких цветах», напомнила себе, ради чего она все это терпит, и села. Каслфорд остался стоять, глядя на нее сверху вниз, и в его темных глазах снова заплясали лукавые огоньки: он забавлялся, видя, как неловко она себя чувствует.

      Вошли слуги с подносами и скатертью. Стол в центре спальни превратился в обеденный, заставленный серебром, фарфором и стеклом.

      Когда слуги вышли, Дафна подчеркнуто посмотрела на синий утренний халат герцога.

      – Если я смогла так рано встать и одеться, вы тоже можете, – произнесла она.

      – Да будь я проклят, вы все-таки умудрились меня упрекнуть! Жду не дождусь дня, когда единственная ваша жалоба будет на то, что наслаждение слишком быстро закончилось.

      Дафна лишилась дара речи. Он говорил с невинным видом, однако вот только что вслух объявил о своих намерениях!

      – Вам пришлось выйти из дома и сесть в карету, миссис Джойс. Тут нельзя не одеться. Я же со своей стороны намереваюсь, закончив наше дело, лечь и поспать, хотя бы чуть-чуть, поэтому не вижу смысла одеваться.

      Совершенно неприемлемая логика, хотя в его словах и был здравый смысл.

      – Так вы что, еще не ложились?

      – Ни на минутку, хотя велел лакею снять с меня башмаки и прочее. У меня все еще не закончилось вчера.

      Это означает, что он всю ночь пил и таскался по женщинам. Ее вполне могли впустить, когда он и вправду лежал голый в постели.