Золотая пчела. Мистраль. М. Таргис

уверен, что это возвращение на сцену тебе так уж необходимо? – снова успокоившись, спросил Яновка. – Может быть, вовсе не стоило—

      – Перестань, – устало отмахнулся Аксель. – И не переживай, все будет в норме. Уж ты-то, в конце концов, должен меня знать. Мы же вместе учились…

      – Да, мы вместе учились в школе и вместе играли в мушкетеров, и что? Это все в далеком прошлом. Портоса больше нет, а у Арамиса другая жизнь, мы разве что здороваемся, встретившись где-то по долгу службы. А ты, между прочим, был первым, кто ушел. Сбежал на Запад, исчез, не сказав никому ни слова, даже не попрощавшись…

      – Даже не попрощавшись, – медленно повторил Аксель, задумчиво глядя большими темно-серыми глазами на стол Яновки. – А вы так и не простили мне это? Или то, что, уехав из ГДР, я добился большего успеха, чем вы все вместе взятые?

      Яновка поморщился и слегка повел рукой в сторону, словно отметая вопрос Акселя.

      – Это дело прошлое…

      – Дело прошлое… Да, – тихо произнес актер. – Это уже в прошлом.

      – Ты был роскошным Вальжаном, – вздохнул Яновка. – Просто роскошным.

      – Я мог запросто поднять ту телегу, будь она даже настоящей, – ухмыльнулся Аксель.

      – Не сомневаюсь, – повеселел Яновка. – И Байрон твой был хорош, еще как хорош… Я видел. Ну да. Но есть много хороших ролей и для нашего возраста.

      – Вот именно, – Аксель взял со стола тяжелую мраморную пепельницу, повертел в руках. – Значит, с нашим Арамисом ты не общаешься?

      – Карл теперь в городской администрации, – ответил Яновка. – Может быть, кстати, тебе бы стоило восстановить с ним контакт. Если уж ты приехал работать сюда, связи…

      – У него хорошие связи?

      – Как и у всей нашей администрации! – фыркнул Яновка. – Они все хором радостно лижут задницу герру Леграну.

      – Легран… Постой. Эмерих Легран? – вздернул бровь Аксель.

      – Ты его знаешь?

      – Нет, лично не знаком, – скривился Аксель, перекинул пепельницу из руки в руку и вернул на стол.

      – А стоило бы. Это и театру не помешало бы. Он самый богатый человек здесь и активно вкладывает средства в Янсталь. А ты… именно ты, вероятно, мог бы найти к нему подход… – Тон да замялся, бросил быстрый взгляд на Акселя и уставился на пепельницу.

      – Почему именно я? – широко раскрыл глаза Аксель.

      – Ну… – Яновка поправил криво стоявшую пепельницу. – Он, как я слышал, тоже…

      – Что – тоже?

      – Если этот человек тебе неприятен, то и говорить не о чем, – сказал Яновка, снова раздражаясь. – Просто мне не помешала бы сейчас любая помощь и протекция. Я хожу, как по лезвию бритвы, а ты, Аксо, знаешь ли, мое положение не укрепляешь!

      Аксель пожал плечами.

      – Я не знаю, – Яновка покачал головой, осмотрел стены собственного кабинета, задержав взгляд на картине Хайнделя[8] на стене напротив, словно она могла подсказать ему правильное решение. – Мы же еще даже не начали ставить трюки. Это уже может быть просто опасно!

      Аксель снова пожал плечами.

      – Я

8

Robert Heindel (1938–2005) – американский художник, «Дега нашего времени», специализировавшийся на полотнах, посвященных театру, в том числе мюзикловому.