Спецзона для бывших. Александр Викторович Наумов

совершает преступление в силу своих каких-то мотивов. Кому-то нужно на дозу. Кто-то в самом деле голодает. Потому что я сидел со многими людьми. И были такие, кого жена толкала на преступление: «Иди, детям жрать нечего». Он – человек «золотые руки», у него куча специальностей. Но вот нет для него работы на тот момент, в своем городе он оказывается невостребованным. Он идет, гаражи вскрывает, лезет в погреба, чтобы детям что-то принести поесть. Кто-то приехал из «горячей точки», реабилитацию еще не прошел… После войны он привык все решать силой.

      Автомата у него нет, он кулаками убивает. Масса примеров. Кого-то подставляют. Вот касательно органов внутренних дел. Подставляют свои же коллеги. Приходит человек молодой в отдел, пообжился, пообтерся. Видит, что вокруг творится. И его, допустим, это не устраивает. Он прямо об этом и говорит. А его потом подставляют и сажают. За сто долларов восемь лет дают… Правоохранительные органы, мягко говоря, сильно испорчены. По крайней мере, так было на тот момент, когда я сам работал в этой системе. Зарплата маленькая, да и ее постоянно задерживали. Пошел в отпуск – что-то выдадут. Такое же отношение было и к боевой подготовке. Я хоть и в группе немедленного реагирования работал, но каких-то специальных тренировок у нас не было. А нас, по идее, должны были готовить – специально обучать. Я бы на этих тренировках получал свою долю адреналина – спускал жар. Ничего подобного не было! Те же стрельбы устраивали один раз в пятилетку! Перед приездом какой-нибудь комиссии. Все делали для галочки. Набрали в милицию людей, у которых когда-то были спортивные результаты. А есть ли они сейчас? Нет? Ну и ладно, и так освоят работу. И ничего, что у такого работника уже пузо выросло: пузо – черт с ним, а опыта наберется… Сейчас меня вызывают свидетелем по одному уголовному делу. Пришла в колонию бумага, меня готовят на этап. Как было дело? Выбивали у человека явку с повинной. Чтобы подтвердить эту явку… ну мало же для суда явки человека, потому что он скажет: «Меня били».

      – Где били, в милиции?

      – Он в зоне сидел. В зону приезжали к нему оперативники, в зоне его били, из него явку выбивали. Чтобы закрепить эту явку, ему сказали: «Говори, что вот этот и вот такой-то были в курсе всего». Чтобы, значит, и нас подтянуть… Потом меня вызвали, посадили, показали свои бумаги, говорят: «Подтверждай». А это протокол допроса. Того человека, которого допрашивали до меня. Он расписался, что, дескать, я тоже был в курсе его дел. Мне предлагают это подтвердить, я говорю: «Не согласен, я тут совсем ни при чем. Делайте мне очную ставку с ним, там все выяснится».

      – В какой зоне это происходило?

      – Там у нас, в Омске.

      – Вы сидели в Омске в зоне?

      – Нет, не сидел. Просто другой человек, из моей компании, на свободе, он сел за дело трехгодичной давности. Я тогда был еще на свободе, а он сел. И там, в зоне, его раскрутили еще на одно дело. На заказное убийство. Выбили из него явку с повинной, он признался в этом убийстве. После чего нужно было еще найти свидетелей. То есть когда его привезут в суд, там можно будет смело сказать и доказать, что в курсе его криминальных