Шаг в бездну. Наталья Александрова

кто же в наше время входную дверь на один французский замок запирает? У них в лаборатории похожий замок, так, когда дверь случайно захлопнулась, Стас-механик этот замок простой шпилькой открыл. Ненужный какой-то ключ. И надо кончать с этим барахлом, и так себя уже мародером чувствуешь. Надежда собрала вещи в пакет, документы завернула отдельно, все мелочи сунула в ящик с карандашами, рука не поднимается выбросить, потом, когда уж сорок дней пройдет.

      Евгений Петрович Киселев заглянул в дверь:

      – Можно?

      Следователь поднял голову от бумаг:

      – Я вас вызывал?

      – Нет, но я узнать…

      – А, Киселев, потерпевший. Что вы хотите?

      – Узнать хочу, как дело двигается, когда вы мне скажете, кто дочку мою убил.

      – Ну, гражданин Киселев, об убийстве и речи не было, думали самоубийство, да и то…

      Следователь с сомнением покрутил толовой.

      – Так ведь начальник ее…

      – Ну, что начальник, что начальник? Допросил я его, ну отругал он ее утром! Кстати, за дело, если не врет. – Следователь вздохнул. – Да если бы все, кого начальство ругает, с крыши бы сигали, у нас и народу бы никого не осталось, в транспорте бы свободней стало.

      – Так ведь нет на свете дочки-то!!!

      – Ты погоди, – следователь заглянул в дело, – ты погоди, Евгений Петрович.

      Следователь был родом из-под Вышнего Волочка, и после первых двух фраз начинал называть собеседника на «ты». Разумеется, на вышестоящее начальство это не распространялось.

      – Ты мне вот что скажи: установлено, что ушла она с работы не позже четырех, а врач сразу же определил, что смерть наступила от семи до одиннадцати. Где она три часа была и с кем?

      – Не знаю.

      – А не могла она, – следователь помялся, – ну предпраздничный день, компания веселая, выпили там, а потом она… ну оступилась случайно и…

      – Да не пила она по помойкам! Вам бы только дело закрыть!

      – Спокойно, гражданин Киселев. От вскрытия ведь вы отказались? Вот ваша подпись.

      – Этого вскрытия две недели ждать. А хоронить когда?

      – Значит, ничем помочь следствию вы не можете? Тогда идите, гражданин, и не мешайте работать. Когда будут новости, вам сообщат.

      Евгений Петрович вышел на улицу, прошел немного под дождем.

      – Сволочи! Сами нарочно со вскрытием тянут, чтобы родственники отказались, возиться не хотят.

      Он вспомнил, что так и не сказал следователю о телефонном звонке, и как его отфутболили в консультации. Он повернул назад.

      – Ну погоди, гнида очкастая! Через прокурора с тобой разговаривать будем!

      В среду Надежда позвонила Оле на работу и договорилась встретиться с ней на «Горьковской» перед вечерними занятиями в ЛИТМО.

      – Здравствуйте, Оля, простите, что отнимаю у вас время.

      Худенькая, незаметная девочка, с Маринкой ничего общего, а вот, дружили с первого класса.

      – Пойдемте в «Лотос», выпьем кофе. Скажите, – начала Надежда, – вы часто с