Авторология русской литературы (И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, А. М. Ремизов). И. П. Карпов

рты, звуки голосов, для меня речь на митинге – все естество произносящего ее”

(“Окаянные дни”, запись 17 апреля 1918 года) (Бунин 1990: 271).

      «“Я как-то физически чувствую людей” (Толстой). Я в с е физически чувствую. Я настоящего художественного естества. Я всегда мир воспринимал через запахи, краски, свет, ветер, вино, еду – и как остро, Боже мой, до чего остро, даже больно!”

(дневниковая запись 9/22 января 1922 года) (6: 437).

      Таких высказываний у Бунина много, но критику назвать главной особенностью писателя его впечатлительность – это еще ничего не сказать по существу. Многие, если не большинство, настоящих писателей обладают обостренным мирочувствованием.

      В каждом отдельном случае необходимо понять “качество” этой впечатлительности (авторскую эмоциональность) и – далее – ее направленность на те или иные сферы бытия.

      “Это было уже начало юности, время для всякого удивительное, для меня же, в силу некоторых моих особенностей, оказавшееся удивительным особенно: ведь, например, зрение у меня было такое, что я видел все семь звезд в Плеядах, слухом за версту слышал свист сурка в вечернем поле, пьянел, обоняя запах ландыша или старой книги…”

(5: 80).

      Так в романе говорится о том же, о чем и в дневниковых записях, и далее эта особенность бунинского автобиографического персонажа называется: “обостренным чувством жизни и смерти” (5: 23), “повышенной впечатлительностью” (5: 27), “не совсем обычной впечатлительностью”(5: 56), “повышенной восприимчивостью к свету и воздуху, к малейшему их различию” (5: 141).

      Какого же “качества” эта впечатлительность (и далее – на что она направлена)?

      4.2. Страстность

      Содержание слова “впечатлительность” в самом тексте романа конкретизируется словом “страсть” (“страстный”, “сладостный”).

      Первая поездка юного Арсеньева в город:

      “Тут я впервые испытал сладость осуществляющейся мечты…”

(5: 10).

      Первые впечатления от предметного мира:

      “С каким блаженным чувством, как сладострастно касался я и этого сафьяна, и этой упругой, гибкой ременной плеточки!”

(5: 11).

      Воспоминание о кинжале:

      “Какой сладострастный восторг охватил меня при одном прикосновении к этой гладкой, холодной, острой стали!”

(5: 29).

      Воспоминание о сабле:

      “Откуда взялась моя страстная и бесцельная любовь к ней?”

(5: 30).

      Начало восприятия женщины (девочки Саши):

      “…Вдруг испытал что-то особенно сладостное и томящее: первый проблеск самого непонятного из всех человеческих чувств…”

(5: 31).

      Чтение произведений Пушкина, Гоголя:

      “К одному я был холоден и забывчив, другое ловил с восторгом, со страстью, навсегда запоминая, закрепляя за собой, – и чаще всего действовал при этом с удивительной верностью чутья и вкуса”

(5: 35).

      Слово “страсть” становится ключевым в романе: “страсть ко всякому самоистреблению”, страсть к девочке Анхем, “горькая страстность”,