Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник). Сьюзен Коллинз

клюющих что-то у моих ног.

      Наконец они отходят и любуются результатом.

      – Прелестно! Теперь ты выглядишь почти человеком! – говорит Флавий, и они смеются.

      Я заставляю себя улыбнуться, чтобы не казаться неблагодарной.

      – Спасибо, – любезно говорю я. – У нас в Дистрикте-12 редко выпадает повод выглядеть красиво.

      Теперь их симпатии целиком на моей стороне.

      – Да, конечно, бедняжка! – Октавия сочувственно всплескивает руками.

      – Не переживай, – подбадривает Вения. – После того как тобой займется Цинна, ты будешь просто неотразима!

      – Можешь не сомневаться! Мы только грязь и лишние волосы убрали, а ты уже ничего, не такая и страшненькая! – вторит ей Флавий. – Пойдем звать Цинну.

      Они разом вылетают из комнаты. Я не испытываю к ним неприязни. Хотя они и кретины, но, похоже, честно стараются мне помочь.

      Меня окружают холодные белые стены, и я с трудом подавляю желание набросить накидку. Все равно Цинна наверняка сразу же заставит ее снять. Вместо этого я ощупываю свою прическу, единственное, до чего не добрались помощники стилиста. Пальцы скользят по шелковистым косам, старательно заплетенным мамой. Мама. Ее голубое платье и туфли так и остались на полу вагона, и я даже не подумала их забрать, сохранить что-то, напоминающее о ней и о доме. Теперь я об этом жалею.

      Дверь отворяется, и входит молодой человек – по-видимому, Цинна. Его внешность настолько обычная, что я поражена. Стилисты, которых показывают по телевизору, все как один крашеные и с карикатурными от множества пластических операций лицами. У Цинны коротко подстриженные каштановые волосы, вполне натуральные. Одет он в простую черную рубашку и брюки. Единственная уступка всеобщей тяге к самораскрашиванию – легкая золотистая подводка вокруг глаз. Несмотря на все мое отвращение к Капитолию и к его омерзительно причудливой моде, я невольно залюбовалась этими зелеными глазами с отражающимися в них золотыми крапинками.

      – Привет, Китнисс. Я Цинна, твой стилист, – говорит он спокойным голосом, в котором почти не чувствуется капитолийской манерности.

      – Привет, – настороженно отвечаю я.

      – Так, посмотрим.

      Цинна принимается ходить вокруг меня, не притрагиваясь, но впитывая взглядом каждый дюйм моего обнаженного тела. Мне хочется скрестить руки на груди.

      – Кто делал тебе прическу?

      – Мама.

      – Прекрасно. Классический вариант. Идеально сочетается с твоим профилем. У твоей мамы умные руки.

      Цинна ни в чем не соответствует моим представлениям. На его месте я ожидала увидеть какого-нибудь молодящегося фигляра, для которого я всего лишь кусок мяса, ждущий, пока его искусно приготовят.

      – Вы тут недавно, правда? Мне кажется, я вас раньше не видела, – говорю я.

      Большинство стилистов, работающих с трибутами, хорошо известны. Некоторых я помню с детства.

      – Да, это мой первый год на Играх.

      – Поэтому вам всучили Дистрикт-12, –