.

Павлович опять проиграл, – заявил оппонент Валеры, Ефим Федорович, после чего положил на стол три карты, затем еще одну и еще две.

      Я присмотрелся. Три короля, туз червовый и две шестерки.

      – Это вам на погоны, Валерий Палыч, – приспустив очки, посмотрел поверх них победитель.

      – Да ну тебя в задницу, Фима! Еврейская твоя рожа, – проигравший встал и ушел к себе в палату.

      – Не хотите присоединиться? – тут же обратился ко мне Ефим.

      – Нет, спасибо. Нужно прогуляться. Косточки размять.

      – Тогда позвольте, я составлю вам компанию? В шахматы со мной давно все отказались играть, теперь вот и в карты. А мне скучно до ужаса.

      – Понимаю, – улыбнулся я. – Присоединяйтесь, конечно.

      Пожилой уже мужчина встал, опираясь на трость, и проследовал за мной.

      – Это вы хорошо придумали. Пешие прогулки, говорят, для сосудов полезны, да и не только.

      – Да и погода хорошая.

      – Верно. Весна так и шепчет: «пройдись, развейся». Оп, аккуратно, – он придержал меня за руку, отодвигая от стены.

      – Спасибо, все никак не привыкну, что зрение у меня уже не бинокулярное.

      – Это верно. Мир внезапно стал для вас плоским, но это ничего. Как говорил один мой знакомый фрезеровщик: «Бог не для того дал мне десять пальцев, чтобы я за каждый из них переживал».

      Ефим улыбнулся своей шутке, я же в ответ только хмыкнул. Если хочешь насытиться черным юмором, иди в больницу. Здесь подобных шутников много.

      – Хорошо! – вдохнул чистый воздух полной грудью мой собеседник, когда мы выбрались в небольшой парк на улице.

      – Это да. Во всем этом конце света есть свой несомненный плюс. Дышать стало легче.

      – Верно молвите, товарищ Ганнибал.

      – Вы знаете мое прозвище? – удивился я.

      – Да, к вам частенько приходили студенты, пока вы были в коме. Приходилось слышать.

      – А вы что, так долго тут лежите?

      – Нет, конечно. Просто ложусь часто. Здоровье совсем не то. А во всем виновата эта сидячая работа, – вздохнул мой собеседник. – В последние годы я работаю на дому. Ручки собираю. А я ведь картограф. Сейчас моя специализация никому не нужна. Сами понимаете, компьютеры заменили людей. Хотя, возможно, именно сейчас она и станет вновь востребованной.

      – В этом вы правы, – почесал я подбородок. Блин, надо попросить Тёму, захватить мою бритву. – Наверное, это очень интересно – составлять карты?

      – Конечно, – посмотрел на меня с неким превосходством старик. – Моя работа требует постоянных путешествий. Правда, это было раньше, когда я был молод. Сейчас я уже слишком стар. Но эти ощущения, когда ты изучаешь каждый кустик, измеряешь расстояние…

      Ефим Федорович начал рассказывать мне про свою работу. Я слушал внимательно и не перебивал. Между делом он старался придерживать меня, чтобы я не уходил постоянно влево. Мы так заболтались, что едва не пропустили обед.

      После трапезы я нашел Артёма и поприсутствовал во время его «Возложения рук». Умения у меня нового от этого не появилось. Однако, посмотрев на «Ученика», я заметил, что он получил три процента прогресса.