Тайная канцелярия при Петре Великом. Михаил Иванович Семевский

и потребное об оных определить можем».

      Вслед за этим рескриптом, писанным рукой секретаря, государь подтверждал то же приказание в собственноручной приписке: «Паки подтверждаем, чтобы вы приехали, понеже мать того необходимо желает для своей великой болезни».

      Курьеру, капитану Бибикову, император, по убедительной просьбе невестки, вручил незапечатанную собственноручную записку, в которой просил любезную племянницу верить тому, что будет говорить предъявитель записки, помнить, что «мать зело ее видеть в своей болезни желает» и чтобы «Катюшка» всячески спешила с приездом.

      Что касается до самой Прасковьи, то она написала при этом случае послание (от 15 мая); главное содержание его состояло в повторениях просьб приехать поскорей; старушка не только утверждала, что от этого зависит вся польза их собственного дела, но даже нужным сочла заметить, что при житье в России «убытку им никакого не будет, – весь кошт будет государев».

      Пришла наконец весть, что дорогая гостья поднялась в путь-дороженьку: «свет-Катюшка» – без мужа, но с четырехлетней дочкой едет в Москву… То-то радость, то-то веселье в родимом Измайлове! Старушка засуетилась: она то заботливо отдает приказания о чистке хором, о приготовлениях к приему своей любимицы, то посылает к ней навстречу, пишет письма – дни для нее тянутся неделями, она считает каждый час и ждет не дождется давно желанных гостей.

      Посмотрите, как суетится, как тревожится царица; время для нее так тянется долго, что она решительно теряет надежду обнять дочку с внучкой…

      «Катюшка, свет мой, здравствуй! Послала я к тебе Алексея Татищева… я думаю, что вы долго не будете? Пришлите ведомость, где вы теперь, чтоб ведать мне… Пуще тошно: ждем да не дождемся… Внучка, свет мой, здравствуй! Приезжай, свет мой, поскорей, не могу я вас дождаться и, Бог весть: дождуся ли я или нет, по своей болезни…»

      За первым встречником посылаются новые; царица отправляет «Татьяну с товарищи», за ними царевну Прасковью… Они везут грамотки с новыми сетованиями на медленность в пути. «…Я вас, светов своих, – пишет старушка, – дожидаю в радости; а больше веры нейму, что будете, кажется, не будете? Ежели можно, поспешите поскорее, для того, что дитяти долго в дороге быть трудно, и для моей болезни… Ежели мне будет возможно, я сама выеду вас встретить… У меня, свет мой, вам и хоромы вычищены для вашего покою. Чаю вам ехать трудно в дороге, а больше того дитяти великий труд. А я думаю, никак вас не дождусь, по своей болезни… Хотя бы взглянуть на внучку… А у меня в доме, свет мой, все радуются твоему приезду, а наипаче дочки вашей…»

      От радости Прасковья стала бодрее, поправилась, прошел лом в костях, чем она много страдала; но ходить все не могла, и потому, как узнала, что «Катюшка» близко, выслала ей навстречу Василья Алексеевича Юшкова, своего интимного, горячо любимого фаворита. Царица посылала его вместо себя, впрочем, тут же просила отнюдь не держать его при себе более суток: «Пришли его ко мне скорей, а я тебя, – писала царица, – не