Прекрасная леди. Бренда Джойс

ю виселицу. Случалось, и он проигрывал битву или терял свою добычу, но даже в самые безнадежные моменты не мог смириться со смертью. Клифф прикинул, что уже истратил по меньшей мере шесть жизней, и теперь оставалось только надеяться, что в запасе было еще как минимум три.

      Смертная казнь через повешение всегда собирала огромную толпу. Все – от жулика до плантатора, от леди до шлюхи – стекались в город, чтобы поглазеть на то, как взойдет на плаху пират. Завтра публика затаит дыхание от нетерпения и предвкушения. И когда шея пирата будет с громким, неприятным треском сломана, раздадутся аплодисменты, послышатся веселые, одобрительные возгласы.

      Высоченный, на голову возвышающийся над окружающими, мужчина с длинными рыжевато-коричневыми, выжженными солнцем волосами и бронзового цвета лицом, Клифф восхищал синими глазами, которыми славились все мужчины династии де Уоренн. Он был одет повседневно – в высокие сапоги, светло-бежевые замшевые бриджи и тонкую льняную рубашку, однако в глаза бросалось его мощное вооружение. Даже в изысканном светском обществе Клифф носил кинжал на поясе и стилет в сапоге, ведь состояние он нажил непросто, заполучив изрядную долю недругов. Кроме того, на островах времени придерживаться моды у него просто не оставалось.

      Клифф понял, что опоздал на условленную встречу с колониальным губернатором. Но не поторопился: его внимание привлекли только-только ступившие на площадь леди, одетые по последней моде, и особенно одна из них, выделявшаяся исключительной красотой. Они бросали взгляды в сторону Клиффа, о чем-то взволнованно перешептываясь. Он увидел, как леди направились к эшафоту, чтобы осмотреть место завтрашней казни. При обычных обстоятельствах Клифф счел бы красотку достойной приглашения в свою постель, но сейчас он чутко улавливал будоражившую этих дам жажду крови и ощущал искреннее отвращение.

      Стоя прямо перед впечатляющим входом в роскошный Королевский дом, Клифф продолжал наблюдать за тремя женщинами, прогулочным шагом двигавшимися к виселице. Явное очарование элегантных леди из светского общества пришлось как нельзя кстати – подобно остальным представителям семейства де Уоренн, Клифф был весьма любвеобилен. Он узнал одну из них, блондинку, жену джентльмена-плантатора, с которым был хорошо знаком, а вот ее спутница, темноволосая красавица, несомненно, оказалась на острове совсем недавно. Она улыбалась Клиффу, очевидно зная, кем он был, и явно предлагая свое расположение, которое он волен был благосклонно принять.

      Клифф этого не сделал. Он учтиво кивнул брюнетке, та на мгновение задержала взгляд на его лице и отвернулась.

      Когда де Уоренн не действовал в соответствии с каперскими свидетельствами[2], он был аристократом и легальным владельцем торгового судна, и все же за его спиной звучали оброненные шепотком нелестные эпитеты – «жулик» и «морской разбойник». А одна особенно страстная любовница даже называла его пиратом. Истина же заключалась в том, что, даже получив воспитание джентльмена, он больше чувствовал себя дома в Спэниш-Таун, чем в Дублине, в Кингстоне, чем в Лондоне, и даже не трудился это скрывать. Находясь на палубе своего судна в разгар охоты, ни один человек, наверное, не смог бы оставаться джентльменом. Аристократичные замашки в открытом море означали смерть.

      Но Клиффа никогда не волновало то, о чем шушукались за его спиной. Он сделал свою жизнь именно такой, какой хотел, обойдясь без помощи отца, и снискал репутацию одного из величайших морских владык. И хотя Клифф всегда тосковал по Ирландии, самому восхитительному месту на свете, только в открытом море он чувствовал себя свободным. Даже в графском имении, окруженный семьей, к которой относился с такой нежной заботой, он нисколько не походил на двух своих братьев – главного и «запасного» наследников. По сравнению с ними, привязанными к земле и скованными обязательствами, Клифф действительно был заправским пиратом. Представители светского общества обвиняли его в том, что он – другой, эксцентричный и чуждый, и были в этом абсолютно правы.

      Перед тем как повернуться, чтобы войти в Королевский дом, Клифф заметил, как еще две леди подошли к утонченному трио. Толпа на площади продолжала расти. Джентльмен, которого он знал как успешного торговца из Кингстона, присоединился к элегантным дамам, как и несколько моряков.

      – Надеюсь, он насладится своей последней трапезой[3], – засмеялся один из моряков.

      – Неужели он на самом деле перерезал горло морскому офицеру? – чуть не задохнулась от волнения представительница компании очаровательных дам. – И раскрасил его каюту кровью?

      – Это старая пиратская традиция, – с усмешкой пояснил моряк.

      Услышав это нелепое обвинение, Клифф закатил глаза.

      – Они вешают здесь много пиратов? – спросила красавица, затаив дыхание.

      Клифф отвернулся. «Повешение превратится в цирк», – мрачно подумал он.

      Ирония этой ситуации заключалась в том, что Родни Кэрр был одним из наименее грозных и самых неудачливых морских разбойников. Но его повесят, потому что губернатор Вудс твердо решил преподать урок остальным – любой ценой, во что бы то ни стало. Преступления

2

Каперское свидетельство (каперский патент, комиссия) – выдаваемый властями документ, разрешавший каперу атаковать и захватывать вражеские корабли. (Здесь и далее примеч. пер.)

3

Последняя трапеза – особая еда, которую получает приговоренный к смерти незадолго до казни.