Пять минут прощания (сборник). Денис Драгунский

потолком и полом, то есть между облаками и водой, и скрыла плинтус, то есть горизонт.

      Это дождь, но он пока далеко.

      На берегу почти пусто.

      Красивая молодая мама зовет дочку лет пяти, которая носится по кромке воды.

      – Лаура! – кричит мама с сильным ударением на первое «а». – Лаура!

      Лаура не слушается, убегает. Она еще красивее своей мамы. Наверное, поэтому мама так сердится.

      Три подружки пришли купаться – две худенькие, одна толстая. Худышки на ходу сбрасывают сарафаны, кидаются в воду. Толстушка садится на скамейку. На ней пышное белое платье с синей оторочкой.

      Вечером мы встретили их на улице. Толстушка шла, надменно поглядывая на своих щебечущих подруг.

      Но это потом.

      А пока она читает книгу.

      Кисейная завеса расширяется, приближается, густеет. Начинает моросить. Сначала кажется, что это просто влажный ветер, потом капли становятся все чаще, струйки все гуще, и вот начинается настоящий дождь. Он кончится через полчаса, но эти полчаса надо где-то провести.

      Подступы к кафе закрыты. Заперты деревянные ворота. Мы с женой пытаемся проникнуть внутрь. Из-за дома выбегает голый до пояса старик лет семидесяти, жилистый и мускулистый. Такую фигуру не сделаешь в спортзале: надо всю жизнь рубить дрова и окапывать деревья.

      – Are you open? – спрашивает жена.

      – One moment, sorry, one moment! – он возится с задвижкой. – Проклятая!

      Переходим на русский.

      Старик говорит, что если мы хотим покушать, то нет, потому что жена всех отпустила, посетителей нет, а если мы только кофе, то да, кофе он может приготовить сам.

      Он не знает, что такое «эспрессо», «американо» или «капучино». У него кофе бывает черный или белый. Белый – это черный, но со сливками. Тогда нам, пожалуйста, белый. Он приносит две чашки крепчайшего двойного эспрессо и кувшинчик сливок сметанной густоты. Один лат сорок сантимов.

      – Москвичи говорят по-английски? – светски удивляется он. – Я читал, что русские предпочитают французский.

      – У Льва Толстого читали? – спрашивает жена.

      – Да, кажется…

      Наутро дождя нет, но сильный ветер и волны.

      На пляже никого, только давешние три подружки. Худышки прыгают в волнах. Толстушка стоит задумчиво. Потом медленно снимает платье, идет в воду.

      Накупавшись, они стали что-то строить из мокрого песка: совсем дети.

      Худышки вместе лепили длинную стену с зубцами, а толстушка строила большую круглую башню – отдельно.

      занимательное литературоведение

      ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ

      Мы с Леной стояли и целовались посреди пансионатского номера, прямо под люстрой.

      Потому что ее папа и мама только что уехали на экскурсию.

      Я на улице, на лавочке сидя, сторожил этот момент. Вот они вышли из дверей, я с ними вежливо поздоровался; увидел, как они вместе с целой группой советских писателей погрузились в автобус; автобус выехал из ворот – и я тут же побежал в корпус, взлетел на третий этаж и вбежал в ее номер.

      Мы сразу