Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма: учебное пособие. И. Г. Минералова

что слова Белого частично пересекаются с мыслями Иванова о «существовании скрытой жизни» (обычный для эпохи серебряного века эвфемизм, подразумевающий жизнь «запредельную», «потустороннюю»). Ср. и такое суждение Вяч. Иванова:

      «В символах, обставших дух «как лес», была найдена вселенская правда. Они раскрылись, как забытый язык утраченного богослужения. Символ ожил и заговорил о не-личных, об изначальных тайнах»[12]. К этим словам Вяч. Иванова можно присовокупить суждение на ту же тему по принципу «от противного» другого автора: «Современный абстрактный индивидуализм превратил символ из живой силы, из фокуса наших психических энергий, в мертвую мумию иератический знак, тяготеющий над жизнью (то есть низвел как раз до ранга просто технического приема писателя. – И.М.). И лишь тогда, когда символу будет возвращено его прежнее жизненное значение, когда он из трансцендентного понятия сделается жизненною силой, тогда настанут великие откровения»[13].

      Но если символизм, с точки зрения самих символистов, некая «жизненная сила», «вселенская правда», то есть нечто неизмеримо большее, чем особые техника и стиль, и притом нечто, как-то связанное с религиозными исканиями, то и художественный синтез для символистов – не просто технические приемы, обогащающие палитру художника (как это бывало с синтезом в предыдущие эпохи, признававшие, что поэзия может быть «говорящей живописью» и «словесной музыкой»), а нечто большее и вообще нечто иное. Что же именно?!

      А.Ф. Лосев подчеркивал, что «символисты конца XIX – начала XX века отличались от художественного реализма не употреблением символов (эти символы не меньше употребляются и во всяком реализме), но чисто идеологическими особенностями»[14].

      «Идеология» – исключительно емкое слово, подразумевающее отнюдь не одни только политико-философские доктрины (хотя в быту употребляется чаще всего для указания именно на такие доктрины). Например, доктрины религиозно-мистические – это тоже идеология. Из цитировавшихся выше слов Вяч. Иванова и А. Белого уже можно почувствовать особый смысл, придаваемый ими символу. И если идеология символизма усматривала в символе нечто особенное, новое, то и «новый синтез», провозглашенный именно символистами, органически входил в систему этой упоминаемой А.Ф. Лосевым уникальной символистской идеологии.

      В исследованиях символизма, его поэтики чрезвычайно распространен «перекос» внимания в сторону символа – что, в принципе» совершенно естественно, ибо провоцируется уже самим названием данного литературного течения («символизм»). Однако, «как видим, уже начинает вырисовываться впечатляющая роль в, этой поэтике не только символа, но и синтеза – изученного пока несравненно меньше. С феноменом синтеза (которого «возжаждали прежде всего» младшие символисты) необходимо внимательно разобраться.

      Культурно-исторические и литературные памятники серебряного века содержат много ярких примеров художественного синтеза. Их анализ позволяет выявить суть феномена синтеза не

12

Иванов Вяч. О веселом мастерстве и умном веселии // Золотое руно. 1907. № 5. С. 54.

13

Тастевен Г. Ницше и современный кризис // Золотое руно. 1907. № 7 – 9. С. 115.

14

Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. – М., 1976. С. 190.