Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. Алла Сергеева

ли не душевнобольными людьми. Такое представление грубо и поверхностно. На самом деле русские воспринимают счастье не само по себе, не как отдельный факт или сторону жизни, которую можно просто организовать, «устроить», добиться и т. д. Они воспринимают счастье комплексно: в связи со страданием и несчастьем. Между счастьем и несчастьем для русских есть причинно-следственные отношения. Об этом и русские поговорки: «Не было бы счастья, да несчастье помогло», «Горя бояться – счастья не видать», «Кто нужды не ведал, тот и счастья не знает» и др. Эта же идея выражалась в русских народных песнях. На это обратил внимание великий русский поэт Александр Пушкин, который не уставал удивляться тому, что «несчастье в семейной жизни – отличительная черта характера русского народа. Обычное содержание русских песен – или жалоба красавицы, которую выдают замуж насильно, или упреки молодого мужа нелюбимой жене…».

      Подобное внимание к несчастью отразилось и во всей русской классической литературе XIX века, где преобладает тема сложной человеческой судьбы, духовных страданий. Причем здесь нет трагизма в стиле Шекспира, с кипением страсти и потоками крови, но скорее, изломанность судьбы, неустроенность в личной жизни, неблагополучие ранимой души, неудовлетворенность жизнью. Это чувство душевного дискомфорта. О страдающей душе в русской литературе и фольклоре говорится таким образом, что невольно приходишь к выводу: страдания – это и есть проявление души, а значит и самой жизни! И отсутствие страдания не означает счастья в жизни, часто это знак одиночества и душевного холода или просто признак глупости и неразвитой личности.

      Именно таким образом тема «русской души» разработана в романах Ф. Достоевского. Его книги убеждают читателя в том, что страдания ценны, потому что они очищают и возвышают человека. Страдать просто необходимо, чтобы стать личностью. Только после страданий человек становится душевно более тонким, внимательным к чужой жизни и переживаниям, он способен сочувствовать и сострадать другим людям. «Беда научит человека мудрости», говорят русские.

      Такое повышенное внимание к печальным сторонам жизни определило в свою очередь очень скромные позиции счастья в жизни. Счастье – это мечта, идеал, в лучшем случае – короткий эпизод в жизни, который нельзя вернуть.

      Показательно, что в рамках русского менталитета очень важна проблема морального права быть счастливым, проблема счастья и вины. Например, почему в жизни часто бывает так, что казалось бы, есть все внешние атрибуты счастья, достигаются все поставленные цели, реализуются все возможные желания, но счастливым человек, увы, не становится. Почему так происходит? Человеку мешает какое-то моральное чувство. Вспомним в связи с этим начало трагедии А. Пушкина «Борис Годунов». Он говорит: «Достиг я высшей власти… Но счастья нет моей душе. Ни власть, ни жизнь меня не веселят; Предчувствую небесный гром и горе… / Ах! чувствую: ничто не может нас / Среди мирских печалей успокоить; / Ничто, ничто… едина разве совесть».

      Значит,