Разумению не подлежит. Антология необъяснимого. Сергей Павлович Степанов-Прошельцев

пропала.

      — И люди тоже исчезают? — спросил Мармелад.

      — И люди. Но редко, — и огорчил, и утешил его Паша. — Зато перспективы какие. Вдруг удастся призраков этих увидеть? А если удастся — сфотографируем. И будут про наши подвиги все каналы транслировать.

      — А мы не сильно рискуем? — продолжала гнуть свое Галя. Ей не хотелось далеко удаляться от благ цивилизации.

      — Примем превентивные меры, — обнадежил друзей «мозговой центр». — Всё будет, как надо.

      Тёмная ночь. Только гномы поют на холмах…

      Проселок обрывался внезапно. Дальше путь преграждала волнистая гряда холмов, поросших густым лесом.

      Ребята поднялись на вершину одного из них. Она оказалась плоской, как блюдце. Лес здесь редел, обрывался песчаными косогорами. Внизу блеснуло синевой небольшое озеро. Узкая тропка, петляя, неторопливо спускалась и огибала узкую и тёмную его губу.

      Тропа петляла. Песок, осыпаясь, обнажал корни приземистых сосен — они почему-то росли не вверх, а раздавались вширь. А дальше, по загибу озера, тянулось болотце, где чёрная земля пополам с торфом липла к ногам.

      — Как-то не хочется здесь лагерь разбивать, — заметил Мармелад, обращаясь вроде бы ни к кому, просто в тёмное пространство леса. – Комары ведь загрызут насмерть. Их тут, как грязи.

      — Природа не терпит совершенства, — изрёк свой очередной афоризм Паша Мураховский. — Мы же рождены, чтобы исправлять её ошибки.

      — Хватит умничать! — неожиданно разозлилась Галя. — Между прочим, уже смеркается. Надо вернуться, снова подняться на холм. Там, мне кажется, безопаснее. Что если вся эта болотная нечисть выползет из своих нор? Что будем делать тогда?

      Паша не привык включать заднюю передачу и отступать от выбранного им однажды решения.

      — Эта компашка собирается именно на вершине холма, — сказал он. — Безопаснее не там, а здесь.

      Это был приговор окончательный, обжалованию не подлежащий. И ребята притормозили. Выбрали более или менее сухую полянку, сняли рюкзаки. Но палатку ставить не стали.

      — Нас сразу же засекут, — сказал Паша. — И тогда мы ничего не увидим.

      Это было ошибкой. Время шло медленно, а комары свирипели. Тучи летающих кровососов вились над головами, норовя куснуть даже на бреющем полете, залетали в рукава и за ворот — от них не успевали отмахиваться ветками. Мазь, которую припасли заранее, не помогала. Костер по причине конспирации тоже не разжигали.

      Ни у кого ничего не пропало? — спросил Мармелад. — Я вот почему-то мобильник никак не найду.

      Мармелад почесал укушенную комарами щеку. Порылся в рюкзаке.

      — И компаса нет. Куда он мог деться? — недоумевал он.

      Но было не до того. Откуда-то сверху наползала призрачная тень. Она вдруг набрала скорость и пронеслась так низко, что всколыхнулись камыши, тревожно булькнула вода, словно в неё упал камень. Ребята скорее ощутили это,